Лязгнул засов, и дверь в камеру
отворилась. Один из конвоиров, дождавшись, когда я отойду в дальний
угол помещения (заведенные порядки нарушать не стоит, даже если ты
трижды из будущего), забрал использованную посуду, после чего занес
в камеру и поставил на стол небольшой, литров на пять, бак с водой
и кружку. Это, значит, чтобы я от жажды не помер. Молча кивнув в
знак благодарности, я проводил мужчину взглядом. Как только дверь
закрылась, затушил окурок в ведре.
Метаться по камере ,словно загнанному
зверю, не хотелось. А вот дремота после сытного приема пищи,
накатывала.
Сбросив с себя галоши, я залез под
одеяло.
Точные как часы на Спасской башне
Московского кремля «Адмиральские» показывали три часа по полудни.
Забавный факт – произошедшее ни на секунду не нарушило работу их
механизма. Лавров не стал возражать, когда я попросил их оставить
при себе. Конечно, для начала двадцатого века, наручные часы –
диковинка, но и опасности в них никакой.
Мне они достались от деда, бывшего
флотского офицера. Последний его подарок перед тем, как все пошло
наперекосяк.
И сейчас, даже не знаю, жив ли он,
мать. Отец погиб в двухтысячном, так что, как ни горько это
говорить – его судьба единственная из тех, что мне действительно
известна.
И вот сейчас, глядя на ритмично
отбивающую секунды тоненькую стрелку, я понял, что моя жизнь
окончательно изменилась. В худшую или в лучшую сторону - не
понятно.
В конце концов, меня могут банальным
образом прибить здесь, в этом каменном мешке – как человека,
«который слишком много знал».
Наивно полагать, что система, которая
десятилетиями гнила изнутри, захочет измениться. Для этого нужны
жесткие, кардинальные меры, тотальные чистки. Гнойную рану на ноге
не оставляют на самотек – гнойник обязательно нужно вскрыть,
осушить, вколоть лекарство и поддерживать соответствующую терапию
до полного излечения – в противном случае, чтобы спасти организм,
потребуется отсечь конечность. И если этого не сделать –
закономерным итогом будет непосредственно смерть
пациента.
Здесь и сейчас, широкие массы
чиновников всех мастей крайне скептичны по отношению к
реформам.
Ведь они, власть имущие, в основе
своем – дворянство, знают как лучше для Российской Империи. И
старательно правят по направлению к катастрофе…
Честно говоря, монархия – не самая
совершенная форма правления в этом временном промежутке. Мир
изменяется столь стремительно, что человек на троне должен быть
виртуозом во многих областях, чтобы сохранить свое государство. В
противном случае – кризис, революция, миллионы
смертей.