передаче его в 1898 году России в
арендное пользование. Осознание того, что Россия фактически
отобрала у Японии захваченный в ходе войны Ляодунский полуостров,
привело к новой волне милитаризации Японии, на этот раз
направленной против России.
В 1903 году спор из-за русских лесных
концессий в Корее и
продолжающегося русского освоения Маньчжурии привёл к резкому
обострению русско-японских отношений. Несмотря на слабость
российского военного присутствия на Дальнем Востоке, Николай II не
пошёл на уступки, так как для России ситуация, по его мнению, была
принципиальна: решался вопрос о выходе к незамерзающим морям, о
преобладании на огромной территории относительно слабо заселённых
просторов Маньчжурии. Не сказать, что царь сам дошел до такой
мысли. У него имелись «отличные советники», чтоб их
разорвало.
Николая историки часто характеризовали
как слабохарактерного правителя. Не было в нем жесткого стержня,
что присутствовал в его отце – этим пользовались окружающие, и как
следствие, в окружении императора всегда имелись «доброжелатели» и
«советчики». Историки и современники подмечали за последним русским
императором интересную особенность – слабовольный правитель
зачастую выносил решение, основываясь на мнении последнего
человека, с которым обсуждал тот или иной вопрос. То есть, на
протяжении всего дня министры и советники могли убеждать его в
одном, а ближе к концу рабочего дня к нему заглядывал кто-нибудь из
фаворитов, и после «задушевной» беседы, император кардинально менял
точку зрения. Да уж, император, которого мы заслужили…
Но, вернемся к нашим баранам, то бишь,
большой политике.
Япония, осознав, что европейские
державы ее в сущности «кинули» и ссаными тряпками лишили азиатов
заслуженной победы, отныне еще сильнее стремилась к полному своему
господству в Корее. Нарастание русского военного присутствия в
Маньчжурии не устраивало Токио, потому страна Восходящего солнца
и требовала, чтобы Россия очистила Маньчжурию, которая должна
была стать плацдармом для фактической оккупации территорий, которые
Япония фактически считала своим экономическим полем. Амбиции двух
держав довели ситуацию до точки кипения..
В октябре 1901 года Николай II говорил
принцу Генриху: «Столкновение неизбежно; но надеюсь, что оно
произойдёт не ранее, чем через четыре года — тогда у нас будет
преобладание на море. Это — наш основной интерес».