Граждане неба. Рассказы о монахах и монастырях - страница 8
Тут же, в скале, недалеко от кельи старца, – пещерная трапезная неведомых древних иноков, когда-то спасавшихся здесь. По размерам она могла вместить до двенадцати человек; архимандрит Арсений еще застал в ней остатки русской печи, в которой варилось кушанье; большой крест из ржавых железных полос прибит гвоздями к каменной стене. Но и стены, и свод уже дали изрядную трещину, несмотря на прослойки сверкающего, как стекло, твердого кремня.
Преподобный Иоанн, затворник Святогорский, чудотворец. Конец XIX в.
Ни днем, ни ночью Иоанн-затворник не снимал овчинного тулупа; в нем он и ложился спать в деревянный гроб, стоявший у стены
Еще три иноческие кельи с маленькими оконцами на свет Божий вырублены в толще скалы рядом с кельей затворника; у стен – каменные лежанки вместо постелей, высеченные из того же известняка. В красном углу каждой кельи висят образа, и их яркие краски вместе с пробивающимся в оконца светом дня несколько оживляют могильную пустоту. В них теперь не живет никто. Не жил никто и в годы затвора Иоанна. Он, один-одинешенек, оставался заживо погребенным в громадном пещерном склепе с бесконечно разветвляющимися темными переходами и закоулками, с костями неведомых людей, безмолвно тлеющими в его глухих уголках, глаза в глаза с бессонными видениями о бесах и мучениях ада. Жутко читать в описаниях его затворнической жизни, какими «ночными страхованьями» он временами мучился.
Сошествие во ад. Фреска. Монастырь Хора. Стамбул. XIV в.
И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения (Ин. 5, 29)
«Однажды, когда после молитвы ночной лег он отдохнуть в свой гроб, послышался ему шум в пещерном коридоре, сопредельном его келье. Вслед затем два незнакомца необычайного роста вошли в его келью и, остановившись, с великою злобою смотрели на него и говорили друг другу: “Съедим этого старика, а то молится и молится!..” Затворник, ожидая смерти, смежил глаза и начал творить молитву Иисусову. Дикий хохот послышался в его келье, и привидения исчезли». Это записано со слов самого затворника.
Даже его келейники, приходившие иногда по ночам читать ослепшему затворнику утреннюю службу, не без ужаса проходили по глухим черным переходам скалы-могилы. Инок Мартирий, например, возвратившийся в три часа ночи из кельи затворника, как безумный прибежал в свою келью, преследуемый, как ему казалось, огненными чудовищами, щелкавшими зубами и готовыми его пожрать.