– Солдаты еще раз пальнули. Моисей опрокинулся. Люди уже не верят своим глазам: дважды расстрелянный… поднимается! Тут и у зверя бы, наверно, проснулось милосердие.
На чердаке стало так тихо, что послышалась мышь, шуршащая в сене.
– Ну и что же они, гады? – прошептал Нестор.
– Подскочил офицер, сторонник Центральной Рады Гусенко и выстрелил из пистолета в висок. Да, видно, руки дрожали – попал в щеку. Несчастный Моисей завопил: «Убивайте же, палачи, не мучьте!» Тогда солдаты, немота, дали два залпа подряд…
Махно передернулся в холодном ознобе. Все молчали.
– Когда возьмем их за глотку, Нестор? – спросил Петр Лютый. У него не было сомнений, кто должен верховодить. Да, Махно ошибался. А другие что, ангелы? Семен Каретник тугодум, пока сообразит – и рак свистнет. Алеха Марченко въедлив, хуже тещи. 4 убенко слишком осторожен. «У них, конечно, небитый козырь – война за плечами, – прикидывал Петр. – Ну и что? Я тоже унтер. А в главари не рвусь. Кишка тонка».
– Слышали, что творится? – сказал Нестор с яростью. – Я приехал… освобождать родную Украину. Нужно поднимать трудящихся… без различия национальности. Но сейчас…
Он не мог говорить. Мерещился розовый младенец, лезло в голову: «Вот оно, милосердие, смирение. Вот. Вот!»
Мышь легонько шуршала в сене.
– Но сейчас предлагаю… срочно ехать!
– Куда? – Семен Каретник резко приподнялся. – У нас же один пулемет и пять наганов. Это слезы!
– Добудем в бою. Когда ехал сюда, мне встретился отряд Ермократьева. Найдем его и объединимся. По пути возьмем Жеребецкий банк. Купим еще оружия, бричку.
– Ермократьева… не знаю, – озвался Марченко. – А вот матрос Щусь точно сидит в Дибривском лесу.
Нестор насторожился: «Ищут вожака. Я уже не подхожу». Но на слова Марченко не обратили внимания. Всяких слухов хватало.
– Зацапают нас, хлопцы, як солохиных курчат, – сказал Алексей Чубенко.
– Кто дрожит – зарывайся к мышке в сено! – отрезал Махно.
– Давайте хоть ночи дождемся. Бабы шастают, – предостерег Роздайбида.
– Не могу… Паралич разобьет! – Нестор вскочил, ударился головой о пыльные стропила, ойкнул. Все заулыбались, чихая.
– Шуструю вошку первой ловят, – изрек Пантелей Каретник.
Сквозь красную татарскую черепицу сочился мрачноватый день. Пахло сеном.
– Кроме пуль и бомб, Нестор, – неторопливо сказал Семен Каретник, – требуется хоть завалящая организация. Штаб.