– Мы не квочки – не высидим. Поехали! – Махно поднял крышку лаза. – Оля, Захарий, вы тут?
– А шо хотилы?
– Подставляйте лестницу, – и они все, кое-кто нехотя, начали спускаться. Хозяева зашептались.
– Неужто в дорогу? По видному? – испугался Клешня.
– Да, – подтвердил Махно.
– Жинка каже, шо нельзя. Соседи ж выдадут!
– Ах, соседи! – вскипел Нестор. – Передайте им, что вернемся – отрубим язык. Для кого же мы рискуем?
– Нимци и гайдамакы… кожного десятого, – всхлипывала Ольга.
– Может и правда, погодим до темна? – попросил Чубенко.
– Быстро ты забыл лютую казнь Моисея! – темные глаза Махно вспыхнули холодным, беспощадным огнем.
Каждое село, каждая хата были обложены страшными контрибуциями, размер которых определялся самими помещиками… Они имели собственные карательные отряды, образованные из бывших стражников, урядников, полицейских и разного продажного деморализованного элемента. Эти банды терроризировали село, издевались над ним, истязали его.
В. Винниченко. «Відродження нації».
В старые лихие времена скакать по Дикому полю без оглядки среди бела дня позволяли себе лишь сторожевые казаки, когда с вышки или кургана замечали татарскую конницу, зажигали «фигуры» (специально сложенные смоляные бочки) и что есть мочи уносили ноги. Сейчас тут тоже был не мед, но нашим смельчакам покамест везло: ископытили десятки верст в поисках Ермократьева и целы. Правда, впереди над полем кружило воронье.
– Не праздную никакого беса, – заявил Семен Каретник, подъехав к Нестору вплотную и нагибаясь, чтобы тот лучше слышал, – а все ж неохота вот так валяться.
Перед ними, в пожухлой стерне, лежал человек в одних трусах. На спине запеклась темная рана и к ней был прилеплен листок. На нем крупно: «ХОТИВ ВОЛИ? ЖРЫ!»
– Кто его? – воскликнул Петр Лютый, оглядываясь. В сухом и ярком небе лишь на горизонте таяли облачка. Кое-где летела серебристая паутина, выше извивались черные птицы, да безлесая степь холмилась вокруг.
– Варта. Кто ж еще? – проронил Пантелей Каретник.
– Похоронить бы надо, – предложил Алексей Чубенко, облизывая запыленные губы.
– Чем, ножом? – Роздайбида замучился с ручным пулеметом, а им, видите ли, копать охота.
– Хоть курая натаскаем, – соскочил с лошади Лютый. – Ишь нечистые вьются, за своих принимают.
Завалив мертвеца колючими шарами перекати-поля, они решили все-таки переждать до ночи где-нибудь в укромном месте. Вскоре попалась низинка с осокорем и вербой, но там дальше что-то шумело подозрительно.