– Оккупанты не вечны – уйдут, – упорствовал Щусь. – Они нас уже боятся. А богатые тем более. Зачем кровь ручьями проливать? Повторяю, и село спасем от пожара. Как считаешь, Петренко?
Бывший одноклассник потупился: неохота перечить Нестору и родные хаты жалко. А что их сожгут, он не сомневался. Уже бывало. Крестьяне прислушивались к разговору и тоже заволновались. Махно понял: наступил решающий момент. Грудь в крестах или голова в кустах.
– Предлагаю сейчас же напасть на врага и разбить его! – заявил он.
По крупному миловидному липу Федора пробежала гримаса боли.
– Это безумие! – воскликнул он и даже хохотнул, настолько нелепым казался ему призыв Нестора. Мало того, что не хотят идти в лес – нападать вздумали!
Вперед вышел Петр Лютый и, подняв голову, продекламировал:
3ібралися гуляйпольші!
По-над лісом тихо.
Ой, жде когось біля церкви
Великеє лихо.
Щусь взял его за плечо и чуть ли не оттолкнул.
– Брось, хлопец! Еще стишков тут не хватало.
Махно вскочил на тачанку. Вокруг толпились повстанцы.
– Согласен с Федором. Это безумие! Никому, и прежде всего врагу, не придет такое в голову. Среди бела дня горсточка смельчаков навалится на батальон. Это же пол нашей победы!
Голос у Нестора глуховат, жесты рукой скупые, сам он невзрачен. Но такая энергия и страсть в его словах, что люди заволновались, и Федор Щусь сдался.
– Пошли с ними, братва! – сказал без колебаний. Морская душа его почитала пылкость вернейшим признаком правоты.
– Так просто крепости не берутся, – Махно понизил голос и сошел с тачанки. – Когда мы ударим по церковной площади, ты должен быть уже с другой стороны. Понял? Побегут они или нет – лупи вместе с нами. Видел, как мы на рассвете взяли ворота? Сколько тебе дать бойцов?
– Пол-отряда.
– Бери и вперед! – все это Нестор заранее продумал.
Пока они говорили, пожимали руки, Каретник, Марченко, Лютый, Чубенко отбирали желающих идти в атаку. Взяли с собой два ручных пулемета «Люйс» и цепью двинулись к центру Больше-Михайловки. Но не по улице, где их было бы издалека видно, а крадучись огородами.
Рядом находился базар, и торговые стойки были надежным укрытием. Перебравшись туда, они рассмотрели церковную площадь. Метрах в сорока от них сидели, лежали австрийцы, строем ходили вартовые. Охраны не было и в помине.
– Даже пулеметы в чехлах, – шепнул Фома Рябко Трояну.