– Дежурный!
– Я же здесь, – Алексей Чубенко стоял рядом. Что с Батькой? На нем же лица нет.
– Построить отряд. Немедленно!
Когда повстанцы собрались, Махно спросил:
– Все тут? Тогда слушайте. Кто-то из нас… ночью… самовольно… ограбил вот этого человека. Взяли три тысячи, якобы контрибуцию за мельницу. Я хочу знать: кто… посмел? Шаг вперед!
Никто не шелохнулся.
– Мы – армия освобождения Украины или шайка разбойников? – ярился Нестор. – Я вас спрашиваю!
На ближнюю хату села сорока и сухо, по-зимнему застрекотала.
– Та-ак. Мало того что напакостили – нет духу признаться. Куда же подевалась наша честь борцов за свободу?
Повстанцы смотрели на Батьку сурово. Они, добровольцы, не привыкли ни перед кем отчитываться. Кроме того, думали многие, велика ли беда: мельника пощипали. Так ему, кулаку, и надо! Говорят, Махно и сам когда-то начинал с грабежей. Видишь ли, ему можно было. А нам – нельзя! Ради чего ж воюем? Ермократьев при всех сказал: «Не только воля, но и доля, елки-палки». То-то же. А долю важно пощупать. Она вроде сороки в руках.
Вдалеке неумолчно гремел Ненасытец. «Неужели и мы ненасытны? – мрачно размышлял Нестор, покусывая губы и прохаживаясь перед строем. – Тогда и революция дрянь! Обречена. Грош ей цена. Не-ет, врешь!» Он не мог признать это. Надежды и старания, кровь и бессонные ночи, самоотверженность – всё летело бы кувырком коту под хвост. Порадовались бы генералы, помещики, банкиры. Вот оно, плебейское загребущее нутро! Точно такое, как у нас. Никакой разницы. За что бьетесь?
От этого позора, от страха, испытанного в пороге, и от самогона у Нестора заболело сердце. Что же предпринять? Если сейчас не найти негодяя, он и дальше будет бузить, других соблазнять. Они уже вон как вызверились. Авторитет Батьки повис на волоске. Он подозвал к себе членов штаба и велел ледяным тоном:
– Снять шапки!
Никто ничего не понял. Зачем это? Но повиновались. Нестор перещупал каждую.
– А теперь проверьте у всех! – чутье подсказывало ему: деньги спрятаны в одежде. Больше негде, скорее всего в шапках. У кого?
– Тут, кажись! – воскликнул Пантелей Каретник. Махно быстро обернулся. Шапка была… Ивана Вакулы. Этого еще не хватало! Сотский, отчаянный богатырь. Пантелей разорвал подкладку и вынул пачку' кредиток.
– Ты… Иван? – изумился Нестор. Вакула онемел. – Иди сюда, – Махно подозвал хозяина мельницы. – Твои деньги?