– Эта война не такая, как раньше, – сказал воевода. – Я видел,
что на фронте делается. Окопы сплошные, колючая проволока. И всё
роют, роют... Броненосцы на позиции выводят, другую технику. А
народу не счесть. И все – солдатики простые, кое-как обученные. Со
всей России согнали. И все в грязи тонут. Мы под Бобруйском встали
лагерем, а линия фронта в двадцати вёрстах от нас. Пришлось
повидать всякого. И это только начало.
Когда все разошлись, Ольга Павловна попросила меня остаться.
Остался и Прокопий Иванович. Он достал из бара графин с коньяком и
налил себе стопку. Боярыня расспросила о дороге, но скорее в
качестве жеста вежливости, нежели из интереса. Я ещё до поездки дал
понять, что у меня есть дела, в которые другим совать нос не
обязательно, и Ольга, кажется, приняла этот факт, так что
любопытничать не стала.
– Знаешь, Миша, дело есть, – заговорил Прокопий Иванович после
расспросов Ольги. – Не осталось у тебя родни, кто бы позаботился о
твоём будущем. Значит, эта ответственность ложится на наши плечи.
Так вот, возраст у тебя уже подходящий. Ещё года три-четыре – и
можно жениться. А дело это серьёзное, заранее надо планировать,
подобрать невесту достойную, да чтоб выгоду не упустить. Это же,
знаешь, опыт нужен, понимание.
– Я считаю, мне рано задумываться над такими вопросами, –
ответил я, поняв, к чему клонит старый артефактор.
Отпрыски благородных семей обычно женились после двадцати пяти
лет, а точнее сказать, после окончания учёбы и вступления в
какую-либо должность, но сватали кланы своих детей рано: юношам
разрешалось венчаться после пятнадцати лет, девушкам – после
тринадцати. На практике же церемонию могли устроить ещё раньше (ну
или позже – как род решит). И похоже, Птахины-Свирины намеревались
как можно скорее связать меня с собой тесными семейными узами. Вот
только мне такой вариант не походил.
– А мне думается, самое время, – пожала плечами Ольга Павловна.
– Как раз в семнадцать-восемнадцать лет этот вопрос хорошо бы
закрыть. Зачем в долгий ящик-то откладывать? Мы теперь – твоя
родня, хоть и непрямая, наш долг позаботиться о тебе.
«Ох, млять, заботливые какие! – усмехнулся я про себя. – Нет уж,
спасибо, сам как-нибудь разберусь».
– И всё же сейчас не самое лучшее время, – настойчивее
проговорил я. – Идёт большая война. Кто знает, что может произойти?
Стоит ли говорить о сватовстве? Может, подождём более спокойных
времён?