презабавно, —
Я промолвил, – но скажи мне: в царстве тьмы,
где Ночь всегда,
Как ты звался, гордый Ворон, там, где Ночь
царит всегда?»
Молвил Ворон: «Никогда».
Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало,
Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.
Да и кто не подивится, кто с такой мечтой
сроднится,
Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь
когда —
Сел над дверью – говорящий без запинки,
без труда —
Ворон с кличкой: «Никогда».
И, взирая так сурово, лишь одно твердил он
слово,
Точно всю он душу вылил в этом слове
«Никогда»,
И крылами не взмахнул он, и пером
не шевельнул он,
Я шепнул: «Друзья сокрылись вот уж многие года,
Завтра он меня покинет, как Надежды, навсегда».
Ворон молвил: «Никогда».
Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге
мрачной,
«Верно, был он, – я подумал, – у того, чья
жизнь – Беда,
У страдальца, чьи мученья возрастали,
как теченье
Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда
В песне вылилось – о счастье, что, погибнув
навсегда,
Вновь не вспыхнет никогда».
Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая,
Кресло я свое придвинул против Ворона тогда,
И, склонясь на бархат нежный, я фантазии
безбрежной
Отдался душой мятежной: «Это – Ворон,
Ворон, да.
Но о чем твердит зловещий этим черным
«Никогда»,
Страшным криком «Никогда».
Я сидел, догадок полный
и задумчиво-безмолвный,
Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая
звезда,
И с печалью запоздалой, головой своей усталой,
Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда:
Я один, на бархат алый та, кого любил всегда,
Не прильнет уж никогда.
Но, постой, вокруг темнеет, и как будто
кто-то веет,
То с кадильницей небесной Серафим пришел
сюда?
В миг неясный упоенья я вскричал: «Прости,
мученье!
Это Бог послал забвенье о Леноре навсегда,
Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!»
Каркнул Ворон: «Никогда».
И вскричал я в скорби страстной: «Птица ты,
иль дух ужасный,
Искусителем ли послан, иль грозой прибит
сюда, —
Ты пророк неустрашимый! В край печальный,
нелюдимый,
В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне
сюда!
О, скажи, найду ль забвенье, я молю, скажи,
когда?»
Каркнул Ворон: «Никогда».
«Ты пророк, – вскричал я, – вещий! Птица ты
иль дух зловещий,
Этим Небом, что над нами – Богом, скрытым
навсегда —
Заклинаю, умоляя, мне сказать, – в пределах
Рая
Мне откроется ль святая, что средь ангелов
всегда,
Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?»