– Везет же некоторым светловолосым красавчикам, – словно не замечая двусмысленности происходящего, испанец бесцеремонно влез в мизансцену и тоже заглянул в зеркало, – Марго, лапушка, а как у твоего Дюпона с черноволосыми злодеями? Со мной ему даже контракт выкупать не придется.
Жан спокойно убрал руки и выпрямился.
– Тебя и без контракта никто не возьмет, – разъяренная Марго зло сверкнула на испанца подведенными глазами, – таких, как ты, на любой киностудии как собак.
– Не скажи! – словно не замечая её раздражения, жизнерадостно оскалился испанец, – я уникален! Я красив, молод, талантлив. Я – гений! Или что-то около этого. Я виртуозно дерусь на шпагах и великолепно падаю с обрыва. Помяни моё слово, детка, сегодняшняя сцена войдет в историю кинематографа! Вы все прославитесь благодаря моему бесстрашию!
Понимаешь теперь, что твоему Дюпону я просто необходим? Тем более, что я обожаю сниматься в его фильмах!
– Трепло, – негромко фыркнул Доре.
– Отвянь!.. Ну, так как? – теперь уже испанец интимно склонился к плечу Марго, – учти, королева Марго, я считаю, что на экране ты просто неотразима. Хотя в жизни ты ещё лучше.
Несколько секунд они, молча, изучали друг друга в зеркале.
– Ладно. Черт с тобой, – Марго нервно сморгнула и бросила на столик пудру, – только съемки начнутся не раньше декабря.
– Ничего. До декабря мы как-нибудь продержимся.
Собрав свои вещи, Доре направился к раздевалке.
– Не сомневаюсь…
Женщина отвернулась от испанца и, почти не скрываясь, проводила спину актера долгим голодным взглядом.
– Не советую.
– Что?!..
– Просто не советую, – неожиданно спокойно заговорил испанец, – с ним эти номера не проходят.
– Он что, гомик?
Мужчина придушено фыркнул.
– Не больше меня.
– Тогда почему?
Испанец выразительно пожал плечами.
– Только не говори мне, что он не может.
– Ну что ты, моя прелесть, конечно может. И лучше всего со шлюхами. Да и с теми ведет себя почти по-приятельски. Увы, малыш, но зажигает он только на сцене.
– Ну, это поправимо.
Испанец склонился ниже, нежно улыбнулся отражению.
– Марго, брось. Поверь старому другу, что здесь рыбы нет. Хоть он и красив, как греческий бог, но пыла у него больше, чем на две недели, еще, ни для кого не хватало. Да и с воображением тоже слабовато. В Париже он всех приглашает в один и тот же ресторанчик на Монмартре, потом провожает домой и…