Скажи ему, что он герой.
Скажи ему, что ты одна
И без него дорога тяжела.
Скажи ему, что оба были вы не правы.
Что оба были скоры на расправы.
Что зря трепали нервы для забавы.
Что слишком заигрались вы.
Что закопались в ворохе листвы.
Но, пропустив момент разрыва тетивы,
Не скажешь ты с покорностью: «Увы».
Что ты найдешь на чувства буйные управы.
И как бы ни были обиды те лукавы,
Ты не позволишь ревности отравы
Найти мосты для переправы.
P.S.
И вот когда окажешься совсем «гола»,
И чувствами своими перед ним нага,
И стены гордости своей сожжешь дотла,
Обиду отпустив, хоть та была и тяжела,
Узреть огонь его ты сможешь очага
И там прочесть, насколько ты ему нужна.
Насколько ты ему важна…
«Ух, ты! – был ее ответ на следующий день. – Мы, кстати, уже неделю без ссор. Точнее, девятый день. Это рекорд! Даже скучно как-то…»
Он свернул окно с письмом. Они стояли на развилке. Можно было пойти по нескольким направлениям…
Она села напротив меня, положила ногу на ногу. Черные лакированные сапоги, закрывавшие колени, плотно облегали стройные ноги, тоненькая шпилька, казалось, была не менее двадцати сантиметров. Длинные черные волосы. Глубокий вырез на груди украшен массивным золотым кулоном… Не переставая жевать жвачку, она глубоко вздохнула, нарочито небрежно слегка одернула короткое платье, что-то стряхнула с колен и, откинувшись на спинку стула, устремила взор куда-то поверх моего левого плеча.
Хотя время было раннее, складывалось ощущение, что она только что выпорхнула из самой гущи танцпола какого-нибудь VIP-клуба.
Ее звали Мадина. Редкое, красивое имя. По крайней мере я слышал его второй раз в жизни.
Разница в возрасте у нас была от силы в год. Может быть, два. Но это нам не мешало. Не это было главное. Я, по правде сказать, не сразу понял, что для нее являлось главным. Я был коуч. И даже не это было самым главным. Я был ее коуч. Вернее, даже не так. У нее теперь был свой коуч, свой собственный. В этом была некая завершенность… для нее. Маленький шажок на пути соответствия. Соответствия чему? Это тоже открылось мне не сразу. Но обо всем по порядку.
Я по наивности своей или еще почему-то отнесся к ней со всей серьезностью. Она так хотела «поработать с коучером», при этом так горели ее глаза на нашей первой встрече. И я, воодушевленный ее энергией, ринулся снимать запрос, выяснять, чем же я могу ей помочь, над чем мы будем работать и к чему бы ей хотелось прийти в итоге.