Ни на один из своих вопросов внятного ответа я так и не получил. В какой-то момент мои вопросы стали ее раздражать. Портили, видимо, все удовольствие от «работы с коучером». В те минуты, когда я переставал спрашивать, вникать и давал себе передышку, стараясь просто уловить смыслы в ее словах, она с утроенной энергией и не без гордости рассказывала мне историю своей жизни. На этом и закончилась первая встреча.
Я был недоволен, ведь так и не понял, в чем, собственно говоря, будет состоять наша работа. Какова будет моя роль. Направление работы осталось не определено.
Она, казалось, была разочарована тем, что ее коуч недостаточно проникался ее историями и все время перебивал широкий полет ее повествования своими навязчивыми вопросами. Поэтому, когда она произнесла, что в следующий вторник будет снова готова приехать ко мне, я перестал понимать вообще что-либо. Она открылась для меня с новой стороны. В ее безапелляционном желании продолжить работу почувствовалась какая-то деловая хватка. Во всех ее историях о подругах, тусовках, походах в клуб и поездках в дорогие рестораны на еще более дорогих машинах она представилась мне весьма ветреной и инфантильной особой, не готовой ни к чему, что не приносило бы ей полного удовлетворения, причем здесь и сейчас. Тем сильнее меня удивило ее уверенное желание продолжить наши встречи. В ее твердом голосе я ощутил вдруг невероятную цепкость. Цепкость не ума, а ту природную инстинктивную цепкость «в моменте», только и позволяющую выживать в дикой природе.
Как обезьянка молниеносно выдергивает у зазевавшегося туриста телефон или фотоаппарат-мыльницу. Она не знает, что это такое. Это идет не от ума. Скорее, от смеси исследовательского инстинкта и озорного каприза обладать диковинной вещью.
Мы договорились на следующий вторник. Пока она собирала свои вещи, к ней стремительно возвращалась легкость и беззаботность. Попрощавшись, она, освещая своим ликом полутемный коридор, удалилась прочь.
Почему-то у меня не было никаких сомнений в том, что этим вечером главной темой всех телефонных разговоров и встреч с подругами будет сегодняшнее начало работы с собственным «коучером». Хотя это были лишь мои интерпретации сложившейся на нее проекции.
После ее ухода я полностью погрузился в анализ сегодняшней встречи. Одним из основных выводов этой рефлексии стало осознание того, что я ринулся коучить ее, не прояснив с ней изначально, что мы оба понимаем под коучингом, как видим его и что это такое для каждого из нас. Абсолютно детский просчет. Основная ошибка, быть может, состояла в том, что я отнесся к ней как к «профессиональному» клиенту. Который уже потратил некоторое время на понимание, для чего и зачем люди прибегают к помощи консультантов. И чем отличается коучинг, терапия и, например, психоанализ. Таким образом, мне подумалось, что с этого и следует начать нашу следующую сессию.