вечер остался дома. Я нажал на кнопку – снова появилось стекло, затем еще раз – и оно стало черным, оградив меня от окружающего мира.
Я лег на воздушный диван и, закрыв глаза, не заметил, как заснул. Проснулся и сразу глянул на старые аналоговые часы – без пятнадцати двенадцать. Я медленно встал, подошел к окну и снова убрал стекло. Людей в парке стало раз в пять больше, они, в данный момент потерявшие индивидуальности, слились для меня в одну аморфную массу и стали цельным организмом – толпой, жаждущей великих событий.
В доме напротив свет горел лишь в одной квартире: либо хозяева забыли выключить его, выбегая на улицу, либо там прячется кто-то похожий на меня – человек, которому все происходящее кажется нелепостью, ошибкой и полнейшим декадансом. Гул на улице усилился, уже не было слышно отдельных голосов, они слились в единый вой толпы. И этот вой выражал одно – всеобщее ликование в связи с этим переломным и поистине великим моментом для человечества – окончанием эры Рыб и переходом в эру Водолея.
По заверениям политиков, Новый год должен стать особенной вехой в истории; всемирное объединение, наконец, закончиться, знаменуя собой начало Золотого века. Немногочисленные из оставшихся ученых говорили о том, что этот год ознаменует собой окончательный крах научного мировоззрения. Для них стало очевидно, что человек пошел по другому пути познания, отличному от научного. Он начал понимать и осознавать всю бесконечность и многогранность Вселенной, те вещи, которые наука так и не смогла в полной мере объяснить. То же самое касалось и религиозных структур, которые всячески пытались собрать крупицы того, что осталось от их веры, однако им, в отличие от ученых, было гораздо труднее признавать, что религия уходит в историю.
У меня же не было конкретного мнения на счет того, что же ждет человечество в эру Водолея, особенно сейчас, когда до нее считанные минуты. По правде говоря, мне было все равно. Мой разум еще не был готов к такому переходу, и я не знал, будет ли он готов к изменениям вообще. Вся моя предыдущая жизнь была ровной, а теперь, когда человечество просто помешалось на этой глобальной смене жизненной парадигмы, я просто не мог найти себе места.
До полуночи оставалось десять минут, когда я услышал звонок терминала.