– И вы ходите пешком? – по брезгливому, полному священного ужаса выражению лица Изабеллы я понимаю, насколько противна ей мысль эта – идти пешком дальше одного квартала.
– Иногда да. Иногда вызываем наёмный экипаж. В городе их много, можно как остановить свободный на улице, так и заказать заранее к нужному часу. Возницы хорошо знают Верде и его окрестности, они могут помочь, если тебе неизвестно, куда именно надо ехать, и это дешевле и удобнее, чем содержать свой. К тому же наёмный экипаж позволяет сохранить инкогнито в случае необходимости. Если ты не станешь кричать на всех углах, кто ты, то никто и внимания на тебя не обратит, тем более в Верейе.
– Что ж, прекрасно, – Изабелла залпом, будто простую воду, допивает остатки вина, ставит бокал на стол. – Тогда, надеюсь, тебя не затруднит вызвать экипаж примерно на девять часов вечера. И надеюсь, возница сможет довезти нас куда мне надо.
– Нас? – повторяю я.
– Да, нас: меня, тебя и Грею, – охотно поясняет девушка и поднимается из-за стола. Смотрит на меня сверху вниз неожиданно печальным, отстранённым взглядом. – Я не могу ехать к колдунье без надлежащего сопровождения. Грея сильная и надёжная, но она наёмница, я плачу ей за мою охрану, однако поддерживать меня морально она не станет, что бы там ни случилось, что бы мне ни сказала колдунья. Пожалуйста, Лайали, я лишь прошу тебя побыть рядом.
И я киваю в слепой, безумной наполовину надежде, что чем быстрее Изабелла получит то, что хочет, тем скорее оставит нас в покое, а если Серебряная будет милостива к нам всем, то принцесса афаллийская и вовсе покинет наш дом раньше, чем вернётся Мартен, чем они встретятся, и она начнёт что-то требовать и у моего мужа.
Изабелла уходит, я оборачиваюсь и вижу стоящую возле кустов Кору, вижу в её глазах неодобрение, недовольство и мрачное желание воплотить-таки свою угрозу в жизнь.
Немного позже я пишу Джеймсу короткую записку, в которой сообщаю об изменениях планов на вечер и прошу прислать кого-то надёжного для нашего сопровождения, и отправляю с доверенным слугой.