Изабелла уже закончила с завтраком, и вина в бокале осталось меньше половины, а сама девушка, откинувшись на спинку стула, ленивой сытой кошкой наблюдала за мной. Я заняла своё место по другую сторону стола, налила себе чаю, сделала глоток, не чувствуя вкуса душистого напитка.
– Расскажи, как ты это делаешь, – заговорила Изабелла. – У тебя же должен какой-то секрет.
– Не понимаю, о чём ты, – я действительно не понимала.
– О-о! – Изабелла коротко рассмеялась. – Мартен Ориони за неделю всё бросил и сбежал с тобой, невестой его сюзерена, собрат Герард видел и говорил с тобой всего однажды, но и три года спустя не может забыть тебя, окутанный столькими тайнами и небылицами капитан Джеймс Дарро по-собачьи преданно смотрит тебе в глаза. Такие мужчины и на всё готовы ради… – девушка окинула меня насмешливым взглядом, словно по лицу ударила, низводя в ранг сомнительных достоинств и мою экзотичную для Афаллии внешность, и очертания моей фигуры, никогда не отличавшейся пышностью форм, и заодно нрав мой, слишком не похожий на её собственный, – опальной шианской принцессы. Ты их приворожила? Говорят, служительницам Феа ведомы способы, как можно околдовать всякого мужчину по своему желанию.
– Я не служу Феа, – возразила я.
– Слухи утверждают обратное, – Изабелла взяла бокал, сделала глоток вина. – В Афаллии и некоторых других странах Феа называют богиней иллюзий, теней и безумия, её символы тёмная луна, сова и волк, а те, кому не удалось выбраться из сетей её жриц, однажды сходят с ума.
– Когда ты намерена посетить колдунью? – я меняю тему, не желая обсуждать с Изабеллой богов, ни своих, ни чужих.
– Сегодня вечером. Надеюсь, я смогу воспользоваться вашим экипажем?
– Нет.
– Отчего же? Или ты боишься слухов, если кто-то заметит у колдуньи карету с вашим гербом? – по губам Изабеллы скользит быстрая змеиная усмешка. – Она ведь не только в вопросах зачатия помогает, но и в иных, противоположных случаях… избавляет от лишнего бремени, например.
Я с трудом сдерживаю возмущение от одного лишь подобного нелепого предположения, от недопустимости его, от грязи, что чудилась за фразой этой.
– У нас нет ни экипажа, ни лошадей, – я стараюсь говорить спокойно, ровно, не показывая, задел ли меня очередной ядовитый укус собеседницы. – В Верде мало кто содержит их, разве что те, кто живёт за городскими стенами.