Солдат стерпел, никому не донес, не побежал к высокому
начальству, понимая, что только навредит и себе и ротному, а я
такие выкрутасы терпеть не мог, и, зажав зарвавшегося лейтенанта в
каптерке, как следует в нашем воинском братстве, объяснил ему всю
разницу между срочной и контрактной службой. Беседовал аккуратно,
без синяков, но с пристрастием, и на пару дней положил Синицина
младшего в лазарет с общим развивающим. Очухавшись, малец,
разумеется, «настучал» своему высокопоставленному родственнику, а
тот спустил собак на командира и начштаба. Разговор предстоял не из
приятных.
Поднявшись на третий этаж, я, будто на голгофу, прошествовал к
кабинету начальника штаба и, постучав, заглянул внутрь кабинета.
Широкий, с огромными окнами, полками с литературой и огромной
картой с отметками, кабинет начштаба всегда вызывал у меня зависть.
Как-никак, моим профилем была оперативная подготовка, и я должен
был состоять в группе командира, а там и до «теплого» места
недалеко. Но не сложилось.
- Котов? Заходи. – Голос нового начальства не был злым, однако,
и ничего хорошего в стальных нотках, проскользнувших в словах
полковника Прозорова, я не услышал.
Войдя, я остановился, в нерешительности оглянувшись, не
предложит ли руководство присесть, но полковник не торопился, и
длинный стол для совещаний, где свободных стульев, окружающих его,
было с десяток, остался для меня недостижимым миражом. Вместо этого
Прозоров с громким хлопком закрыл ежедневник, встал и толкнул
дверь. Ту самую дверь, которая была самым интересным в любом таком
кабинете, дверь, за которой, как правило, таилась уютная комната с
телевизором, холодильником, мини-баром и отдельным
туалетом.
- Заходи, майор. – Прозоров шагнул внутрь, и немного позвенев в
недрах мини-бара, вытащил оттуда початую бутылку коньяка. –
Будешь?
Я отрицательно мотнул головой, так, на всякий случай и получил
кривую улыбку начальства.
- Правильно. – Хмыкнул полковник. – А я буду. Мерзко.
Я снова остановился в проходе, обозревая кожаный диван и дорогую
отделку приватной комнаты.
- Не понял, товарищ полковник?
- Ой, не дури. – Прозоров налил себе полстакана коньяка и одним
махом опустошил его, крякнув. – Ой, не дури. Я же тебя по Синицыну
вызвал. Ты вообще, дурья твоя голова, понимаешь, что сделал?