– Коля, принеси дровец и разожги плиту, – попросила мать. Он тут же побежал в небольшой сарайчик, где лежали солома для растопки, валежник и поленья всегда сухих дров. Отец держал под контролем топливный вопрос. Всегда заготавливал дровишек впрок.
Через полчаса плита гудела, – тяга была отменная…
Сидя у печки, Николай разомлел. Щеки сделались розовыми от жары. И вдруг он услышал свист на улице.
«Так свистеть может только Гриша», – подумал Николай и бросил просящий взгляд на мать.
– Небось, снова Гришка приглашает.
– Ага, а вы угадали?
– Трель твоего соловья уже изучила. Ну, иди, иди, только ненадолго.
– Ой, спасибо, мама.
Николай выбежал на улицу. У разлапистой яблони возле калитки стоял улыбающийся Гришка Проценко.
– Идем к махновцам… За десяток груш Славке дали выстрелить из винтовки. Может, за яблоки они и нам дадут пальнуть в небо. Ребята набили картузы краснобокими поспевшими ароматными плодами и помчались в сторону остановившегося обоза.
Гришка был постарше Николая на несколько лет, что в детстве всегда заметнее – идет ведь интенсивный рост.
Завидев на повозке полусонного махновца с карабином, Гришка подошел к нему и предложил яблоки за выстрел.
– А ну покажи их… Сладкие или кислятина?
– Сладкие, дядя!
Махновец взял картузы с яблоками, высыпал их на сено, а потом грызнул со смачным хрустом плод.
– Фу, они у вас кислые.
– ???
– Кислятину принесли мне…
– Дайте выстрелить?
– Что-о-о? Марш отсюда, сопляки, и замахнулся плеткой на обескураженных ребят, которые тут же ретировались по обстановке…
* * *
Вечером, придя с работы, отец рассказал жене о ЧП, происшедшем в столовой.
– Зашли шестеро бандитов в столовку. Вонючие, замурзанные, при оружии и с патронными лентами наперекрест. Поставили четверть мутного самогона на стол и как закричат: «Стол накройте». Ну, официантки и подсуетились. Угостили всем, что было. Они пили и жрали долго, а потом стали палить в потолок из револьверов и карабинов. Поставив одного у входных дверей, они решили расслабиться плотью. Перепортили всех наших молоденьких бабенок. В ход пошли не только молодицы, но бабка Прасковья, а ей под семьдесят. Нарезвились пятеро, а потом, подождав пока «отдохнет» шестой, покинули столовую. Хорошо, что еще пулями не побили стекла на окнах, а то бы было мытарство – стекол нынче не достать.