Оказавшись за дверью хода для прислуги, она задумалась, куда
теперь податься. В Гильдию путь был заказан, там её бы вернули
хозяйке(93). В королевствах девушке без защитников и покровителей,
в лучшем случае, светил лишь «веселый дом», из которого она
сбежала. О худшем она даже думать не хотела. И тут под сердцем
трепыхнулось ощущение, что её ждет лес. Лес безопасен, в нём
убежище. И там её ждет… что-то ждёт. Словно в тумане, Танайя
зашагала к тому месту, откуда полоборота назад вышла к
Лагранне.
По какой-то причине ворота были открыты, так что город она
покинула без лишних распросов и препятствий.
Беспокойство становилось сильнее, под конец пути девушка почти
бежала, привычно ставя ноги среди корней и сучьев.
Рассвет застал её в перестреле от границы леса, вдалеке от
протоптанных троп. Танайя огляделась, словно проснувшись. И
выругала себя. Сейчас она вообще не представляла, куда идти.
Впрочем, в котомке был запас еды, а в ножнах скрывался подаренный
кинжал. Сейчас она сама распоряжалась собой и эта мысль прибавляла
уверенности. Кроме того, девушке казалось, что места ей знакомы, но
почему — понять не могла.
Лишь когда взгляд зацепился за странную ветку, она поняла, что
здесь, именно в этом месте ночевала осенью перед тем, как
проникнуть в Лагранну.
Девушка наклонилась и подняла древний лук, когда-то унесенный ею
из гробницы горящего замка. Последняя память о доме. Прошедшие
обороты безжалостно разрушили оплетку лука, изгрызли клееную
середину. Но черные, гладкие плечи были такими же, как эпохи назад.
Беспокойство отступило, хоть и не ушло совсем.
— Что же мне с тобой делать? — вслух произнесла Танайя, проводя
пальчиком по кавернам клеевого слоя. Лук удобно лежал в руках,
девушке даже казалось, что он потеплел.
— Но я не умею чинить луки. Отец учил только стрелять…
Она поморщила носик:
— Но ведь не зря ноги принесли меня сюда? Значит, этот лук мне
зачем-то нужен. Интересно, зачем? В наемницы мне путь заказан...
Хотя... Если попробовать где-нибудь ещё? Ведь не только же в
Лагранне есть наемники! Ладно, дружок, — обратилась она к луку и
вздрогнула. За полоборота в «веселом доме» девушка почти отвыкла
говорить и сейчас собственный голос казался ей писклявым. Танайя
откашлялась: — Ты пойдешь со мной. Попробуем что-нибудь с тобой
сделать.