— Оливия Ройс, — хмуро проговорила я.
Спросила в свою очередь: — А вас?
— Ты мне не «выкай». — Женщина
улыбнулась, и я вдруг осознала, что улыбаюсь ей в ответ. Уж больно
славно у нее это получалось. И даже мое дурное настроение немного
улучшилось. А она добавила: — Не приняты у нас ваши политесы. Мы
люди простые, этикетам не обучены. Верина я. Верина Ошн. Староста
этой деревни.
Староста?
Чудно. Я думала, старостами бывают
только мужчины.
— Пойдем, дом твой покажу, —
продолжила Верина. — Да поболтаем с тобой. Прям самой интересно, за
какие грехи тебя к нам сослали. Небось, опять Дэниель в свои игры
играет. От же гаденыш!
Я вздрогнула, услышав знакомое
имя.
Получается, Верина знает Дэниеля
Горьена? Очень интересно! Ну а с последней фразой женщины я была
целиком и полностью согласна. Гаденыш он, это точно.
Верина с такой легкостью подхватила
мою тяжело груженую сумку, словно та ничего не весила. И
неторопливо отправилась к избе, выглядевшей так, словно здесь очень
давно никто не жил.
— Да я сама… — запротестовала я.
— Ага, сама, — не оглядываясь, кинула
мне Верина. — Успеешь натаскаться всяко разного. Тебе еще детей
рожать.
Я аж икнула от простодушной доброты
женщины. Надеюсь, пополнение населения этой деревушки не будет
входить в круг моих служебных обязанностей?
— Давай, не отставай! — скомандовала
женщина, бросив на меня взгляд через плечо. — И это… Гляди, в навоз
не наступи. Туфельки у тебя красивые. Да только у нас галоши носить
надоть.
После чего как следует пнула свинью,
преграждавшую путь к калитке. Та душераздирающе завизжала и нехотя
освободила дорогу. И я поспешила за Вериной, повыше подобрав подол
платья.
Да уж, теперь я понимаю, почему так
веселился Дэниель, когда увидел мою одежду. Мое городское платье
выглядело слишком неуместным, а про обувь и говорить нечего. Надо
было сапоги с собой захватить.
Спустя неполную минуту я стояла в
тесных и темных сенях, пока Верина силилась открыть дверь. Нет,
никаких замков тут и в помине не было. Просто ту перекосило от
старости и влаги.
— Да что б тебя! — ругнулась женщина.
Виновато посмотрела на меня и объяснила: — Тут это… Потолок чуть
течет. Видать, разбухла, зараза, когда снег таял. Тут же крышу
никто не чистил, как ты понимаешь.
Я лишь грустно поджала губы. Чем
дальше — тем хуже. Поневоле задумаешься, а верно ли я поступила,
решительно отказавшись от помощи отца? Реальность оказалась
страшнее самых дурных моих предположений.