«Господи, помоги мне, если на то будет воля Твоя!»
Где-то к вечеру четвертого дня Анжелика почувствовала, что монашки ее приняли. Началось это на кухне, когда она, стараясь не содрогаться от омерзения, терла огромный котел, покрытый пригоревшей коркой.
– А какая она, Мартиника? – осторожно поинтересовалась Анна, единственная сестра, знавшая французский язык.
Анжелика бросила на нее короткий взгляд и ясно увидела, что ответа ждут все.
– Остров, – не отрываясь от работы, проронила она. – Чужих там никого нет, только мы и негры. Еще метисы.
Она не знала, в какую категорию отнести метисов. Дети черных женщин от белых отцов не работали на плантациях, были свободны, однако в общество их не принимали.
Монашка перевела услышанное, и по всей кухне пошел гул. Сестры обсуждали то, что узнали, уже на испанском.
– А как на Мартинике выходят замуж? Так же, как и у нас?
Анжелика улыбнулась. Она понятия не имела, как выходят замуж в Испании. Ее насмешило то обстоятельство, что этим вопросом интересуются женщины, принявшие обет безбрачия.
– Кто как. Мы, белые, – по-христиански, в церкви.
Анна тут же затараторила на испанском. Она переводила, а Анжелика почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы. Она не могла спокойно думать о доме.
– У черных парень дарит матери девушки что-нибудь ценное, – стараясь не всхлипывать, продолжила послушница. – Нож, например.
Надзиратели отнимали у рабов ножи, неважно каких размеров. Поэтому именно такой подарок у черных считался лучшим для женщины.
Парни со всей округи знали, что Анжелика обеспечена буквально всем. Они приносили ей раковины – огромные, прекрасные.
– И все? – удивилась Анна.
– Да, – протянула Анжелика, не выдержала и разревелась.
К ней тут же кинулись сестры, начали утешать, вытирать слезы грубыми, пахнущими ветхостью подолами, хлопать по плечам, обнимать. Чем больше они ее утешали, тем безнадежней она рыдала.
– Я замуж должна была выходить, – выкладывала девушка все, что накипело у нее на душе. – В Париже. А меня загнали сюда! На четыре года.
Тогда уже захлюпали носами все монахини.
А тем же вечером, едва захлопнулась дверь спальной, сестры повскакивали со своих соломенных матрасов и обсели ее со всех сторон.
– Расскажи о метисах, – переводила Анна.
– Расскажи о небывалой любви.
– А какой он – твой жених?