Библиотекарь поправил пальцем очки, внимательно посмотрел на Корсака и вдруг спросил:
– Отчего вы его так не любили, Глеб Олегович?
– Что? – не понял Глеб. – Кого не любил?
– Своего дядю. Что он вам такого сделал?
Глеб пошарил на всякий случай в сейфе, но, больше ничего не обнаружив, выпрямился и отряхнул руки. Затем покосился на библиотекаря и насмешливо проговорил:
– А вы, я вижу, из тех, кто любит приоткрывать занавес семейных тайн?
– Значит, тайна все-таки есть? – ответил Клинков вопросом на вопрос.
– Тайны есть у всех, – сказал Глеб. И вдруг уставился куда-то в угол. – Посмотрите! Что это там?
Юрий Петрович повернул голову и взглянул туда, куда указывал Корсак. Там было что-то вроде закопченного кирпичного короба, накрытого сверху, под углом градусов в двадцать, не то железным люком, не то дверью.
– Это вход в подвальное помещение, – сообщил Клинков, поправив очки. – И виновато добавил: – Я совсем о нем позабыл.
– А что в подвале?
– Думаю, те самые экспонаты, которые Борис пытался разобрать и каталогизировать.
Глеб подошел к подвалу и осмотрел железную дверь.
– Со времени пожара ее еще никто не открывал, – констатировал он. – Неужели это никому не интересно?
Клинков виновато пожал плечами. Глеб поправил на руках перчатки, передал фонарик Клинкову, нагнулся и ухватился за уголок засова.
– Юрий Петрович, вы можете мне посветить?
– Да, конечно.
Библиотекарь направил луч фонарика на дверь, ведущую в подвал. Глеб с усилием сдвинул засов, затем ухватился за железную ручку и потянул дверь на себя. Она со скрежетом поддалась. Из глубины подвала пахнуло прохладой, особенно ощутимой на фоне удушливого запаха гари.
– Посветите на лестницу, – попросил Корсак.
Клинков направил луч фонаря на косую железную лестницу, уводящую вниз. Глеб, держась за две скобы, приваренные к нижней планке железного косяка, ступил на лестницу и стал осторожно спускаться вниз. Лестница подозрительно поскрипывала и подрагивала под его ногами.
Ниже… Еще… Глеб спустился метра на два, когда в месте, где лестница была приварена к верхней площадке-порожку, что-то щелкнуло, хрустнуло, и вдруг ступеньки поехали у Глеба под ногами.
– Осторожно! – крикнул сверху Клинков.
Но было поздно. Глеб понял, что падает.
– Глеб! – крикнул сверху Юрий Петрович. – Глеб, вы живы?!
Корсак открыл глаза и посмотрел на светлый квадрат, из которого бил лучик фонаря. Упав Глебу на лицо, луч заставил его снова зажмуриться.