Была яркая лунная ночь. Только в лунную ночь можно было безопасно перейти Тодд. У аборигенов была привычка, напившись, укладываться спать прямо в русле реки. В кромешной тьме всегда был риск наткнуться на кого-нибудь из них, а некоторые во хмелю бывали опасны.
Стволы эвкалиптов-призраков сверкали белизной: прошлогоднее наводнение повалило несколько деревьев. На другом берегу реки мы увидели казино и светящиеся фары машин, подъезжавших к нему. Песок был мягкий и сухой, и мы шли, увязая в нем по щиколотки. На дальнем берегу из зарослей выросла какая-то взъерошенная фигура, пробормотала: «Придурки!», после чего с глухим стуком и хрустом веток рухнула обратно в кусты.
– Пьян, но безобиден! – констатировал Аркадий.
Он повел меня мимо казино, по улице, застроенной новыми домами. На крышах были установлены солнечные нагреватели, на подъездных дорожках припаркованы автоприцепы. В дальнем конце улицы, наискось по отношению к остальным, стоял старый, обветшавший «первопоселенческий» дом с широкой верандой и москитными сетками. Из сада долетали запахи франжипанов и шкворчащего мясного жира.
Седобородый мужчина по имени Билл стоял без рубашки и, обливаясь потом, жарил на угольной решетке мясо и сосиски.
– Привет, Арк! – Он помахал вилкой в воздухе.
– Привет, Билл, – поздоровался Аркадий. – Это Брюс.
– Приятно познакомиться, Брюс, – торопливо проговорил Билл. – Угощайтесь.
Жена Билла, светловолосая Дженет, сидела за длинным столом и раскладывала по тарелкам салат. Рука у нее была в гипсе. На столе стояли бутылки с разными винами и пластмассовая ванночка, заполненная кубиками льда и банками с пивом.
Ночные насекомые роились вокруг пары фонарей-«молний».
Гости бродили по саду, держа бумажные тарелки с едой. Кто-то сидел на земле группками и смеялся, кое-кто сидел на складных стульях и вел серьезные беседы. Среди них были медсестры, учителя, юристы, лингвисты, архитекторы. Все эти люди, как я догадался, были так или иначе связаны с аборигенами – работали или с ними, или для них. Они были молоды и обладали выносливыми ногами.
Среди гостей был только один абориген – долговязый мужчина в белых шортах с бородой, развевавшейся по ветру ниже пупа. У него на руке висла девушка-полукровка. Ее волосы были туго стянуты лиловой косынкой. Мужчина молчал, предоставляя слово ей.