Она видела, как сильно ему нравится быть на воде, и подумала, что это странно. И почему он всегда в джинсах? Она перевернулась на спину и сделала еще один подход.
– Ты не хочешь, чтобы я видела твои худые ноги. Боишься, что я буду смеяться? – Как будто хоть какая-то часть его тела могла быть менее мускулистой…
– Мне нравятся джинсы, – сказал он.
Она села на край лодки и принялась болтать ногами в воде.
– Я не понимаю. Здесь безумно жарко, и ты постоянно снимаешь футболку, так почему бы не ходить в шортах?
– У меня шрамы. И хватит об этом.
Возможно, он говорил правду. Но Люси в этом сомневалась. Когда Панда откинулся на корму, солнце золотом заиграло на его смуглой, как у пирата, коже, а в прикрытых глазах виделась скорее апатия, чем угроза. Она с недовольством отметила, что к ней подступает очередная волна чего-то непонятного. Хотелось думать, что это лишь интерес, но в действительности это было нечто большее. Невольное возбуждение.
И что? Минуло почти четыре месяца, с тех пор как они с Тедом занимались любовью, а ведь она всего лишь человек. Поскольку Люси не собиралась поддаваться своим преступным желаниям, что тут плохого? И все же ей хотелось наказать его за то, что по его вине она думала о том, о чем не следовало.
– Странно, что у тебя нет татуировок. – Она спрыгнула в воду и теперь барахталась у кормы. – Никаких танцующих обнаженных женщин на бицепсах, никаких неприличных слов на костяшках пальцев. И даже никакого омерзительного железного креста. Не боишься, что тебя выгонят из клуба байкеров?
Мерцающий свет, отражавшийся от воды, смягчил очертания его острых скул.
– Ненавижу иголки.
– Ты не плаваешь. Ты ненавидишь иголки. Ты боишься показывать ноги. Ты просто ужасен, да?
– Не тебе называть кого-то ужасным.
– Точно. Прими мои извинения. – Люси удалось изобразить нечто почти похожее на одну из его ухмылок.
– Когда ты собираешься позвонить родителям? – ни с того ни с сего спросил Панда.
Она нырнула и оставалась под водой, сколько могла.
– Мег дала им знать, что я в порядке, – произнесла она, хотя и знала, что это не то же самое, что позвонить домой самой.
Она скучала по перебранкам Шарлотт и Холли, по вечным драмам Трейси, бессвязным пересказам Андре последних фантастических романов, которые он прочитал. Она скучала по Нили и Мэтту, но мысль о том, чтобы позвонить им, парализовала ее. Что она могла сказать?