Думай, как Фаина Раневская - страница 11
Через несколько дней, 26 апреля, Волошин написал стихотворение, еще более трагическое, чем «Красная Пасха», дав ему название «Террор». Стихи эти, прежде строжайше запрещенные, сегодня широко известны.
До 1923 года Раневская работала в Симферопольском театре, а затем уехала с П. Л. Вульф в Смоленск. Творческое начало положено, впереди у Раневской вся жизнь: яркая и нелегкая.
Судьба Фаины Раневской переплелась с судьбами М. Цветаевой и М. Волошина мгновениями, притяжением Крымской земли. Таланты, рожденные Серебряным веком. А творческий труд этих людей пронизан любовью к нам – зрителям и читателям. Поэтому наш интерес к жизненному пути и их творчеству только усиливается и не стирается временем. И мы, ныне живущие зрители и читатели, тоже являемся важной частью произведений, подаренных нам талантливыми людьми.
М. А. Волошин выразил это так: «Актер, поэт, зритель – это осязаемые маски тех трех основных моментов, которые образуют каждое произведение искусства.
Момент жизненного переживания, момент творческого осуществления и момент понимания – вот три элемента, без которых невозможно бытие художественного произведения».
Раневская вспоминала: «В одном обществе, куда Гельцер взяла меня с собой, мне выпало счастье – я познакомилась с Мариной Цветаевой… Марина звала меня своим парикмахером – я ее подстригала».
Раневская приносила Марине по ее просьбе пустые бутылочки от духов, Цветаева сцарапывала с них этикетки и торжественно объявляла: «А теперь бутылочка ушла в вечность». А стихи поэтессы Фаина знала наизусть.
Марина Цветаева в то время тоже увлекалась театром. Исток цветаевской романтики той поры – театр: открывшийся в декабре 1914 года Камерный театр Таирова в Москве, с его взвинчивающим нервы искусством, со страстями, доведенными до накала, слиянием трагедии и фарса, непримиримостью к обыденности и мещанству.
И еще об одной встрече с Мариной Цветаевой в Феодосии в этот период жизни поведала Раневская. Она часто повторяла слова Цветаевой: «Талант сейчас ни при чем» – и вспоминала при этом: «Сдружились мы еще в юности. Однажды произошла такая встреча: в пору Гражданской войны, прогуливаясь по набережной Феодосии, я столкнулась с какой-то странной, нелепой девицей, которая предлагала прохожим свои сочинения. Я взяла тетрадку, пролистала стихи. Они показались мне несуразными, не очень понятными, и сама девица косая.