– И сколько ты мне даёшь времени, чтобы я к тебе прикоснулась? –
Дана уже представляла, как будет бегать за отцом и размахивать
руками, пока хотя бы раз попадёт в него.
– Нисколько. Тебе восемнадцать лет. У тебя восемнадцать попыток.
Одна попытка – один удар рукой.
– Как-то мало, – обидчиво вздохнула Дана, и её недавняя фантазия
о погоне за убегающим отцом разбилась об жёсткие ограничения в
споре.
– Ты отказываешься? – у Брола приподнялась правая бровь.
– Ещё чего! – оживилась дочь.
– Хорошо, – одобрительно кивнул отец и резко приказал: –
Нападай!
Дану передёрнуло. Собравшись с мыслями, она не заставила себя
долго ждать.
Первое её движение и… зрители поморщились, словно это они
ударили кулаком о плоскую поверхность меча.
– Ай! – вскрикнула Дана и затрясла рукой. – Больно же! Так не
честно – мы не договаривались, что ты будешь использовать меч.
– И не запрещалось, – у Брола лишь на мгновенье, но мелькнула
самодовольная улыбка. – Осталось семнадцать.
Дана несколько раз потёрла покрасневшие костяшки на кулаке и
подошла к отцу. Он отступил на шаг и выставил меч перед собой,
давая понять, что ближе к себе не подпустит.
Тогда она начала его обходить.
Кто-то раздражённо выкрикнул из толпы:
– Да отведи меч рукой. Не ударит же он тебя им, в конце
концов.
Говорившего поддержал нестройный гул голосов: «Да!», «Не
бойся!», «Атакуй!», «Не стой на месте!».
Дана последовала первому совету и протянула руку к лезвию меча.
А потом резко сделала выпад, чтобы прикоснуться к сжимающей рукоять
отцовской руке. Но Брол так же быстро, как и дочь, отступил, и
снова её рука столкнулась с плоской поверхностью меча.
Дана вновь вскрикнула от боли и в этот раз согнулась, прижав
тыльную сторону ладони к животу.
Собравшийся народ недовольно загудел. Но Брол не стал подходить
и утешать дочь. Ведь никто из них не обмолвился об окончании спора,
а значит…
Воин правильно трактовал неудачный обманный манёвр дочери. Дана
набросилась на Брола – как будто не она только что «умирала» от
нестерпимой боли – видя, что тот не подходит к ней ближе. В этот
раз она решила бить не кулаками, а открытой ладонью, желая
повторить увиденный приём отца в бою с бывшим учеником. И если у
Брола удары были чёткими и жёсткими, то у Даны это выглядело так,
словно она отгоняет от себя мух.
Пять раз воин честно и добросовестно уворачивался от машущих рук
дочери, но вскоре вся эта возня ему надоела, и он снова использовал
меч как щит – блокировал и отбивал уже посиневшие руки.