И целую секунду, длящуюся, как еще одна вечность, мы с ним
смотрели в открытую дверь, за которой больше не было
лета.
Теперь там была только чернота открытого космоса и звезды
мерцали в этой темноте, и работала неведомая магия Архитекторов, не
позволяя воздуху вырваться отсюда, а вакууму - ворваться
сюда.
Затем охранник все-таки победил во Флойде художника, и он
попытался выцарапать мне глаза.
Но тщетно.
Здесь я уже был в своей родной стихии.
Я схватил Флойда а грудки и впечатал его спиной в стену,
несколько раз ударил коленом в живот, боднул лбом в переносицу и
сломал нос.
Флойд обмяк и явно потерял всякую тягу к
сопротивлению.
- Как? - только и прохрипел он. - Как… тебе… удалось?
- Третье правило физрука, - сказал я. - Вообще никогда не
связывайся.
И выкинул его в открытый космос.
А потом аккуратно прикрыл дверь.
Я привалился спиной к холодному камню стены. Последние несколько
часов моей жизни оказались чрезмерно насыщенными, и мне требовалось
время, чтобы привести мысли в порядок. Понять, что же вообще
произошло на планете Архитекторов и как это может отразиться на
игровой реальности, данной нам в ощущениях.
Судя по всему, пока никак не отразилось. Из зала последней битвы
доносились звуки чьей-то очередной последней битвы. Похоже,
неугомонный азиат разбирает на запчасти очередную порцию игроков,
алчущих быстрой прокачки.
Видеть этого не хотелось.
Удивительно, как часто в этой жизни человек получает именно то,
чего он больше всего не хочет. Один мой знакомый, например, очень
любил тепло и терпеть не мог холода, но в какой-то момент судьба
распорядилась так, что ему пришлось отработать целых две зимы на
улице.
Или вот я. В юности я был не чужд насилия, в молодости я сделал
его своей основной сферой деятельности, но потом я устал и ушел, и
думал, что не вернусь к нему уже никогда. И вот, что из этого
получилось.
Бегаю тут с бейсбольной битой и шарашу всех по голове.
И хотя шарашу я вроде бы достаточно успешно, на этом мои
достижения и заканчиваются. Друзей не уберег, соратников растерял,
никакой полезной информации, кроме каких-то обрывков и полунамеков,
не добыл, да еще и стал соучастником геноцида целого народа,
учиненного сбрендившим с ума искином.
Пусть народец-то был так себе, да еще и немногочисленный
весьма.