Я стоял во весь рост в кабине оператора оружия старенькой спарки
«Москито». Физиономия моя почернела от въевшейся сажи, черная
бородища промокла от земного ливня и спуталась. Грязный летный
скафандр весь покрыт заплатами, ботинки заляпаны грязью. Настоящее
чудище из каменного века, таким я вернулся с веселой прогулки на
древнюю Землю. Рядом извлекали из пилотской кабины моего спасителя
– Милана. Я не обращал на него внимания, как и на людей внизу, что
уставились на меня, побросав дела. Я спустился на палубу,
поддерживаемый Ченгом, своим техником. Он говорил что-то
ободряющее, а я кивал в ответ, но глаза мои были обращены только
туда, вперед. На нее. Кроме нее, я никого сейчас не видел. Кажется,
она тоже.
–Ты меня напугал, Юджин! – сказала Мишель, и мы крепко обнялись.
Стояли на виду у всех посреди огромного ангара, и сажа с моего
скафандра пачкала щеку баронессы. Она опустила голову, чтобы я не
видел, как она плачет. Она считает себя очень сильной, и никому на
свете не позволит сомневаться в этом. Никто не в силах заставить
лить слезы баронессу Радецки фон Роденштайн. Тем более, такой
недоумок, как я. Поэтому она прижималась ко мне все крепче, и
слезинки скатывались по резине моего скафандра, оставляя на нем
мокрые дорожки.
Мишель никак не желала поднять голову. Не хотела, чтобы я увидел
ее такой. Плачущей. Только я все равно заставил ее сделать это.
Легонько приподнял ее голову за подбородок. Тогда Мишель закрыла
глаза. Она очень смешная, с пятном сажи на щеке, с мокрыми
ресницами и хлюпающим носом. Зачем-то вырядилась в синий
технический комбинезон. Такой чистенький на фоне неряшливых
палубников.
–Что мне сделается, – пробормотал я. И еще добавил какую-то
глупость про то, что все будет хорошо. Хотя как тут будет хорошо,
когда в моей голове все в узел заплелось. От того, что я рад видеть
Мишель. И от того, что понять не могу, как она тут очутилась. В
дикой дали, в дыре под названием «Солнечная система». На базе
«Будущее Земли». Это ведь только в сказках дураки влюбляются в
принцесс, а те отвечают им взаимностью. Не настолько я глуп, чтобы
в эти бредни верить. Одно дело – ее письма. И то, какой я ее
помнил. Как мы играли в пару на дурацком корабле любви. И совсем
другое – когда вот так, на самом деле. Раз – и она уже тут, во
плоти. А я не знаю, что и сказать. Точно, дурак и есть.