– Уехал к матери на материк.
– Вернется, что скажешь? Да ты не скажешь, народ настучит. Вон Авдеевна, мне сегодня раным-рано уже каркнула: «Анастасия что, нового ухажера нашла?». Я ее, конечно, послал далеко. Но ведь на каждый роток не накинешь платок. Конечно, тебе решать, но в дом его пока не води. Поняла?
– Да что уж тут не понять, папа. Ты вот лучше скажи, может так быть? Вчера встретила, а будто всю жизнь его знала. Знаешь, какой он смелый, вчера на танцах нашим поселковым так наподдавал. За дело, конечно.
– Не за дело, наверно, из-за девок, – сказал отец.
– Может быть. Но, а вот встречалась я почти два месяца с Валентином-прокурором, и не екнуло ничего ни при встречах, ни при расставаниях, – и Анастасия сделала паузу, внимательно всматриваясь в лицо отца, и добавила: – Так-то можно или нет?
– Что заладила, можно, не можно. Можно все, лишь бы по-хорошему. А то, что запал, то это серьезно. Я вон Феньку, твою мать, как первый раз на покосе увидел, так и все. Всех баб забыл. Короче, мне в подоле, смотри, не принеси, а то этими же руками зашибу тебя.
– Сама разберусь, не маленькая, – сказала Анастасия, давая этим понять, что нравоучения закончены.
Но после прихода хозяина на столе появилась бутылка водки, грибочки, огурчики и рыбка. Виктор выпил с Иваном Анисимовичем за знакомство, а от второй категорически отказался. Будто почувствовал, что так надо. Иван Анисимович повозмущался немного, сам же выпил еще рюмку водки и, откланявшись, ушел в спальню.
Анастасия и Виктор снова гуляли, но только до 21.30, так как в десять вечера Виктор должен был быть на шхуне. Они болтали ни о чем и обо всем. А, когда расставались снова у моста, Виктор сжал ее ладони в своих и горячо прошептал:
– Настя, я не хочу уходить, мне так с тобой хорошо.
– И мне, – ответила она.
– Ты будешь меня ждать?
– Буду. А вы надолго уходите?
– Кажется, на неделю, – сказал Виктор и поцеловал ее руку.
Они встретились ровно через неделю, потом он бегал к ней на свидания почти через день, а в начале августа их бросили на сайру под Агнево, где базировалась плавбаза. Они ловили сайру и сдавали ее тут же на плавбазу.
Виктор работал с огоньком, без устали. Он верил, что его ждут. Он каждый день просил Всевышнего, чтобы их снова перебросили в Широкую Падь.
Прошло двадцать дней. Шхуна шла к Широкопадьевскому, пирсу на швартовку. Радости в груди у Виктора не хватало места. Он пел. И как только причалили, зашел в рубку к капитану и попросил увольнение на берег. Тот отпустил без лишних нравоучений.