- Племянник Галинора. Увлечен только войной и дамами. И теперь,
похоже, что он не изменил себе.
- А Дымм?
- Разжалованный якобы за взятку офицер гвардейцев, выбился из
низов. Больше ничего не знаю.
Так, разговаривая, они доехали до постоялого двора.
Прошло немного времени. Успели лишь поесть, как за ними пришел
другой агент тайной полиции, снова попросивший их описать
случившееся и свою роль в нем.
- А ведь мы всего лишь попали под колеса проклятой телеги с
помидорами, ну и, понятное дело, в долгу не остались! - закатил
глаза Лаан. - Полноте господин, у вас неверные сведения. Мы ничего
не крали и действовали без злого умысла, если только под оным не
подразумевать милую прогулку после пары выпитых бутылочек.
Или же распитие вина вообще больше не приветствуется в здешних
местах?! Прошу прощения, господин, - он отвесил шутовской поклон, -
но я и мой спутник не были здесь уже не менее трех месяцев. Мы не
знали, что так нельзя. Просим за это прощения!
- Идите со мной, иначе последствия могут быть очень тяжелыми, -
пытаясь сохранить хладнокровие, сказал им агент. - Ни в какой суд
вас не вызывают и не обвиняют. Только разговор с господином,
который бесконечно выше вас по положению и который всецело радеет о
благе государства.
Вскоре оба уже тряслись в скромном экипаже по мощеным булыжником
улицам. Они приехали к серому зданию, и агент вышел, приказав им
оставаться внутри. Тут же к экипажу подошло два каких-то человека.
Один из них обратился к Яргену:
- Господа, прошу вас пересесть в другой экипаж. Я уполномочен
самим господином первым министром.
Его тон подразумевал немедленное беспрекословное следование
приказу. Ярген и его спутник подчинились. Едва они уселись, как
кучер щелкнул бичом, и экипаж поехал. Сидящий рядом человек
пояснил:
- Господин Галинор уже в курсе того, что произошло. Он считает
необходимым лично ознакомиться со всеми обстоятельствами этого
дела, учитывая то, насколько оно значимо лично для него. Как и для
всей страны.
Вскоре они были уже у дворца. Их провели одним из не основных
входов в приемную, где их встретил слуга и проводил в кабинет
первого министра.
Тот сидел за письменным столом в большом кабинете, почти
лишенном обстановки. Этот человек был уже не молод, но в его
движениях, какими он листал страницы каких-то документов,
чувствовалась энергия. Он казался встревоженным, и его одежда и
прическа были не в идеальном порядке.