Первым к нему вошел Лаан, Яргена же оставили сидеть в приемной.
Спустя четверть меридиана воина вызвали. Вышедший Лаан успел
шепнуть ему:
- Я был вынужден заявить, что это ты предложил мне сопроводить
тебя до столицы, в остальном же все сказал, как ты и просил.
Ярген вошел в кабинет.
- Итак, господин Ярген? - спросил его Галинор и указал на стул.
- Чем обязаны твоему посещению столицы? Ведь ты не здешний?
- По пути из Оёгена я познакомился с одним человеком, и он
предложил приехать в Чемарру погостить, - сказал Ярген, имея в виду
Фиора.
- Значит, ты подружился со жрецами?
- Он чувствовал ко мне благодарность, я - некую ответственность.
Дружба - слишком громкое слово для таких отношений.
- Но ведь с господином Лааном ты знаком едва ли намного больше,
- улыбнулся министр.
- Мы с ним вместе сражались, а каждая битва идет за год пустой
болтовни и обмена любезностями, - пояснил Ярген.
- Значит, ты в одиночестве пересек наши северные провинции?
Переспросив еще кое-какие детали, министр начал активно
интересоваться связями Яргена с Гивонией, ее королем, первыми
лицами страны, подробно расспросил о военной карьере, под чьим
началом он служил, и какие цели преследовали его наниматели.
- Я служил наемным воином в Ворста и Кенетере, тысячником в
Кулимо, командиром отряда в две тысячи пятьсот воинов в Агутавии и
возглавил недавний поход Союза в Утрахс. Здесь я как обычный
гражданин, никаких поручений не имею и не планирую наниматься на
службу в памирскую армию.
- В Кулимо? Мои предки из этой маленькой страны, - снизошел до
откровения министр.
Ярген рассказал, что участвовал в войне на стороне этого
небольшого государства еще до того как силы Морхена потопили его
морской флот, а потом захватили страну.
Галинор без особого интереса спросил об утреннем
происшествии.
- Значит, ты утверждаешь, что ходил этой ночью в сопровождении
своего слуги достаточно далеко от постоялого двора, где
остановился, встретил едущий экипаж и решил его сопроводить? -
переспросил первый министр.
- Мы увидели, что на них нападают вооруженные люди и услышали
призывы о помощи.
По словам воина, выходило, что он понятия не имел, кого
спасает.
- Я и мой друг не любим, когда рядом творится
несправедливость.
Галинор задал еще несколько вопросов: о друзьях, которые могли
быть у Яргена в столице и королевстве, о его целях и разговоре со
жрецами и, наконец, - о Морхене и Псилитине. Наконец, он замолчал,
и некоторое время сидел, размышляя.