– Боже… Кажется, я сильно влюбился, – прошептал Федечка.
Свистун зевнул, почесал живот и вновь зевнул:
– Да-а-а, такие длинные густые волосы еще поискать. Мне она тоже нравится.
– Кто? – приподнялся Федечка.
– Как кто? Та, что с обложки. А ты о ком?
– Я влюбился в Розовую Пуговку. С блузки.
Свистун присвистнул. Рядом заворочался Ворчун, приподнялся Серьезный, и Свистун закончил привычным: – Кхе-кхе…
Повисла пауза. Затем Свистун сладко потянулся и изрек:
– Угораздило же тебя.
– Угораздило, – обреченно кивнул Федечка.
– А Федечкой зачем назвался? – вступил в разговор Серьезный. – Понятно, что «Пуговица» как-то не звучит при знакомстве с дамой,
только можно было что-то и более звучное придумать.
– Точно, – подхватил Свистун. – Корнелий, скажем. Или Ювеналий.
Красиво, да? Или, на худой конец, Федор Михалыч. А то – Федечка.
– Да, несолидно как-то, – согласился Серьезный. – Пожалуй, и впрямь
влюбился по уши, коли имя невпопад придумал. Итого: влюбленные все до единого на глазах глупеют.
– Выбрось ее из головы,– посоветовал Свистун. – Нам тепло, сухо. Не то, что пуговицам с плаща. Завтра кроссворд разгадаем. Что еще нужно для счастливой жизни?
В комнате вновь установилась томительная тишина. Дождь закончился,
и только редкие капли за окном смачно шлепались в тяжелую траву.
– Тын-б… Тын-б… Тын-б… – отсчитывали капли вязкое время.
– Вот у пуговиц с плаща жизнь суровая,– продолжал Федечка. – Суровая, но настоящая. Мужская жизнь… А мы кто? В чем моя особенность? Мы одинаковы, как две дождевые капли. Ты прав, наша жизнь слишком теплая. И сухая. Чересчур сухая. Разве можно меня полюбить? Такого до скуки сухого с ног до головы. Уж не лучше ли ей танцевать танго с Пиджачной Пуговицей?
У Федечки вновь заныло в груди, он замолчал и посмотрел на Свистуна. Тот сладко спал. Свистун не был влюблен, а потому ничто не могло нарушить его здоровый крепкий сон.
– Тын-б… Тын-б… Тын-б… – размеренно отмеряли капли.
– Все относительно, все относительно, – улыбался глазами портрет Эйнштейна.
Наконец дверь в комнату отворилась, вспыхнул яркий электрический свет. Федор Михайлович небрежно бросил пиджак рядом с домашней курткой и направился в ванную. Рядом с Федечкой оказался веселый парень – черная Пиджачная Пуговица. Глаза у него оживленно блестели, он был в прекрасном расположении духа.