И, несмотря на глубочайшие
вырезы на груди, спине и бедрах, до фривольности
нарядов моих спутниц они и близко не добрались.
Мы выглядели как молодежь, пришедшая в солидный ресторан
прямиком с пляжа, однако я не заметил
во взглядах ни осуждения, ни упрека — лишь
любопытство и нескрываемую страсть, особенно в глазах
рогатых прелестниц.
И хоть ни одна дама
не гуляла по «Приюту» без кавалера, это не мешало
в открытую пялиться на меня. И если прежде мускулы
Хиры отвердели от напряжения, то теперь еще
и раскалились, а сердитое сопение, казалось, разносилось
на всю шахту. Ангиз же двигалась тихо и отрешенно,
«срисовывая» всех встречных-поперечных и непроизвольно
выискивая угрозу. И хоть в ней напряжения
не чувствовалось от слова совсем, все же наклонился
к чуть заостренному ушку и шепнул:
— Ты ведешь себя так,
словно получила заказ на всех посетителей.
— Такие места очень
опасны, — отчеканила ассасин. — Много посторонних звуков,
много возможностей для внезапной атаки и скрытного нападения.
Нет ничего проще, чем слиться с шумной толпой.
В одном спутница права —
чем ниже спускались, тем громче становились музыка и гомон.
Лютни, флейты и барабаны сливались с десятками голосов
и топотом копыт. Если нас разоблачат, то прикончат столь
быстро, что я и рукоятки меча коснуться не успею.
Поэтому не стал просить убийцу расслабиться и получать
удовольствие — раз уж удалось переманить столь ценный
кадр на свою сторону, то пусть бдит — так,
на всякий случай.
У массивной стальной двери
скучала пара охранников — эти ничего не спросили
и останавливать не стали, лишь молча распахнули створки.
Мы оказались в громадной пещере с куполовидным
сводом, способной поспорить размерами с убежищем Легата. Здесь
хватало места всем — в центре выстроились ряды лавок
и палаток, вдоль стены подковой шли кожаные ширмы
с каменными столиками, а между ними виднелись дверцы
прорубленных в породе келий — комнат для праздных
постояльцев.
Народа собралось как на дне
города — не протолкнуться. Оркестр играл залихватскую
мелодию, отдаленно напоминающую свинг. На примыкающем
к торговой площади танцполе выплясывали стройные подвижные
парочки — мужчины с лакированными рожками
и начищенными копытами, бородками клинышком, тонкими усиками
и прилизанными темными волосами. Девушки с мрачным —
можно сказать, готичным — макияжем и замысловатыми
прическами, когда косы, локоны и даже дреды оплетались вокруг
рогов причудливыми объемными конструкциями.