— Ты живой?!
— с той же громкостью крикнула демоница.
— Да! Но, боюсь, ненадолго.
— Зачем ты вообще поперся
вниз?
Молча указал на дверь
уборной.
— И на кой?
Мог бы попросить ведро, я бы принесла.
Я уже забыл, когда
в последний раз плакал, но от осознания своего
незавидного положения веки защипало, как от перцового
баллончика. Пришлось собрать все оставшиеся силы, чтобы удержать
влагу в нужных местах — как ни странно, несмотря
на жуткое падение, умудрился не напрудить в штаны.
Герой, блин, сраный. Спаситель, мать его, Иринора. Великий поборник
Света. Прошел через огонь и воду, терпел и страдал, как
мученик, карабкался, ломая ногти, зубами землю грыз, терял друзей
или сознательно от них отказывался ради высшей цели...
и вот итог. Старая, готовая обоссаться развалина, побежденная
самым слабым и бестолковым творением Владыки. Нет большего
на свете зла, чем ирония.
Хира взяла под локоть
и потянула, но я вырвался и проворчал:
— Сам!
Сел, скрипя шатающимися зубами,
отдышался и попытался встать, но быстро понял —
делать все так, словно я по-прежнему молодой и здоровый,
бессмысленно. Пришлось перевернуться на четвереньки и,
опираясь на меч, выпрямить сначала правую, а затем
и левую ногу.
— Мы не успеем, —
с сочувствием сказала Ангиз, глядя на мои страдания.
— Придется прыгать.
— Думаешь? Мне еще
не приходилось телепортировать старика. Сама знаешь, какие это
нагрузки. Все равно, что прокатиться на американских
горках.
— Значит, прыгну я.
И к вашему приезду разведаю все, что получится.
— Тогда
я с тобой, — бестия решительно шагнула
к сестре.
— Исключено, — ассасин
покачала головой. — Артуру нужны уход и забота.
Во-первых, путь в одиночку очень опасен. Во-вторых, тебе
придется ускорить краба-паука, чтобы добраться до «Приюта»
к закату. И ускорить значительно.
Хира сглотнула, и мне совершенно
не понравилось ее бледное потерянное лицо.
— Ладно, — после долгих
колебаний согласилась она. — Будь осторожна. Эта мышь
оказалась куда опаснее, чем мы думали.
Ангиз коснулась кулаком левой груди
и «солдатиком» ухнула во вспыхнувший под ногами
пентакль.
— Час от часу
не легче, — вздохнула прислужница. — Пошли, дедуся.
Придумаем, как тебя усадить, чтобы не разбросало
по дороге, как Шалтая-Болтая. Сейчас мой крабик чешет
со скоростью бывалого марафонца. А вскоре понесется
быстрее лошади. И даже мне придется несладко.