Ресницы в тонком льду открылись в узкую щель, давая минимум
искаженного обзора. Зрачки засуетились, живя своей жизнью:
выхватывая из мрака предметы, давая мозгу, как можно больше
информации. Темно и очень холодно, но очнулся я явно не от этого.
Рядом скрипел снег под осторожными шагами. Невидимый зверь или
человек ходил крадучись кругами вокруг моего убежища. Замирал,
прислушивался, всячески давая понять, что чувствует меня.
Я затрясся. Проклятый холод выворачивал меня. Тело изгибалось.
Позвоночник хрустел столбами. Где я? Что со мной? Образы в голове
не задерживались, проносясь в хаотичном порядке: вальсирующие пары,
пышные платья, качающаяся кровать с початой бутылкой на столе;
опрокинутый стакан, катающийся на гладкой поверхности гранями
мутного стекла; беспокойный старик в сюртуке, но больше похожий на
лешего; лыжи, смеющаяся счастливая красивая женщина; орден на
ленте, сжатый кулаком в белой перчатке; вежа, олень, теплая кровь в
деревянной миске, шкуры оленей. Все вокруг закрутилось, набирая
скорость, готовое лопнуть и прорваться. Поющий старик и
девушка-дикарка у очага. Стоп! Они последние. Но куда делись? Как
посмели меня бросить? Я же замерзаю. Коченею!
За стеной вежи зверь шумно вздохнул, принимая решение. Прохрипел
что-то невнятное.
Я попытался проморгать веки. Ресницы с треском отрывались,
оставаясь в корке льда. Видеть стал лучше. Да, я в веже: дыра в
потолке, но от холодного очага дым костра вверх не поднимается.
Никого нет.
Зверь слегка надавил на стену и шкуры опасно провисли под
тяжестью.
Сейчас пойдет на прорыв.
Я внутренне сжался и машинально поднял правую руку. Почерневшие
пальцы сжимали револьвер. Не знаю, чему больше удивился: оружию,
кускам плоти на пальцах или покрытому коркой льда лыжному костюму.
Шесты с треском начали ломаться, шкуры разлетелись, и в шаткое
жилище ввалились несколько заснеженных людей.
– Кажись нашли, – сказал первый, скручивая с лица края башлыка*,
чуть приоткрывая мохнатую шапку. – Я же говорил – был след.
– Вот ведь Егорка, молодец, знатный следопыт. Опять получит
премиальную чарку от благородия. А то и часы!
– Да куда ему часы! Мал еще больно! Он же во времени не
разбирается!
– Мне бы часы очень пригодились! Я бы в деревне с часами погулял
по центральной! – стал мечтать Егорка. – Я бы их и не заводил.
Берег бы!