Солдаты на последних санях оживились. Сбавили скорость. Команда
разнеслась над караваном, и олени стали замедлять бег.
– Гляди-ка, приблудный.
– Не всех забрали что ли?
– Да, к нам едет. Не мимо.
Я минул последние сани. Поравнялся с пленными лопарями.
Некоторое время скользил рядом, смотря на Карху. Гейду улыбнулась.
Растянула разбитые в кровь губы, обнажая белоснежные зубы. Потом
резко снял лыжи. Пробежался рядом с санями и прыгнул между
лопарями, которые в ужасе шарахнулись от меня, давая место.
Карху стала руками растирать мои уши. Греть в ладонях. Взгляд у
нее изменился. Потеплел. Большие черные глаза увлажнились. С нашими
санями поравнялись другие. Оттуда зычно спросили:
– Эй, дикий! А что паленый такой?
Я обернулся на голос. Хотел ответить уряднику, как подобает на
дерзость, но тут взгляд уперся в соседа его. Избитый шаман,
связанный веревками, скалился кровавым ртом в беззвучном смехе. Он
просто заходился от него. Плакал от смеха. Кривлялся в гримасах.
Изнемогал от приступов. Таким довольным старика я еще не видел. На
шею надет пробитый бубен. Заплывшие глаза распахнулись на миг.
Время остановилось. Снежинки замерли в воздухе. И я с интересом
посмотрел на ближнюю, поражаясь узорчатым граням. Дивно красивая!
Настоящая ювелирная работа! Природа – непревзойденный мастер,
неповторима и ни с чем не сравнима. Никто так не сможет. Никто…
Нойд кашлянул, привлекая внимание. Поймал цепко взгляд и сразу
дунул в мою сторону. Закружил рой снежинок. Все они вихрем влетели
в меня.
– М-м-м-м, – протянул я уряднику, вытирая лицо.
– Что?
– М-м-м-м-м, – протянул я снова, но теперь уже больше для себя.
Удивился. Не было слов. Пропал голос. Украли. Звук один. Чтобы ни
хотел сказать. Из гортани шел один звук. В голове зазвенело. Пополз
туман, глуша и размывая разумные мысли.
– Понятно, – сказал урядник. Посмотрел на Карху. Вздохнул
грустно и вожделенно. – Твой что ли?
– Не мой, – фыркнула гордо гейду, вскидывая голову. Да что ж за
девка такая? Еще и плечами повела! Уже ведь и губы разбитые. А
неучёная нисколько. Темпераментная. Эмоциональная. Из тех, что не
молчат никогда. Куда только скромность подевалась?
– Да я вижу, что немой! Ладно, лишь бы не шибко больной на
голову. Авось, сгодится. Погнали! – крикнул вознице. – К вечеру
чтоб в остроге быть уже, а то заночуем в снегах.