– Выстрелили! – радостно закричал фейерверкер, оборачиваясь и
улыбаясь во весь рот.
– Ага. Теперь ты заряжающий, а я наводчик. Шрапнель. Живо
стараться!
– Fire! Fire! Fire!
– А, это я знаю! – заулыбался
довольный монах, подавая снаряд и не стараясь особо пригибаться под
вжикающими пулями. – Пламя! Пламя! Типа острог горит. А они
суетится начали, что всё сгорит.
– Балда ты, брат Матвей, – сказал
Пантелей. – Огонь – кричит он. Огонь из пушки нашей значит. Из дула
огонь! Рассекретились.
– Вообще-то он своим приказал открыть
огонь, – сказал я.
– А, – протянули солдат и монах
одновременно.
Я увидел, как первый взрыв рванул
перед строем и несколько десантников полетели на небеса, прямо к
своему английскому Богу, прихватив с собой земли русской да снега
белого. Последнего было особенно не жаль.
– Шрапнель!
Британцы залегли.
–Fireatwill! –
закричал офицер.
– Выцеливают нас. Не высовывайтесь.
Кричит – огонь по готовности. А мне готовить гранату. Живо!
Огонь!
Второй снаряд разорвался в гуще
лежащих. По нам начали активно стрелять с вельботов. Мимо, но одна
пуля неприятно черканула по дулу. И я пожалел, что у нас нет щитка
на орудии.
– Попал! Попал! – закричал радостно
Пантелей, привставая и указывая направление, – туда, где их офицер
залег. Истинный крест я вам…
– Fire! – закричал другой голос.
Фейерверкер, получив несколько пуль в грудь, откинулся в развалины
и медленно сполз в разбитый каземат. Последний из своей команды.
Все они уже там стояли и переживали за нас, подсказывали. С самого
начала. Я видел. Молчал только. Пантелея приняли бережно на руки.
Встряхнули, и вот он уже стоит, смеется. Подмигивает мне. Красивый.
В парадной форме. С новеньким георгиевским крестом. Готовится к
полету. Его команда одного ждала. Без последнего никуда.
Дождалась.
Я дернул затвор и отправил гранату в
шлюпку. От прямого попадания вельбот разлетелся белым облаком
трухи. Кажется, и до меня долетели брызги крови и капли соленой
воды. Англичане всерьез забеспокоились. Занервничали. Вельботы
засуетились в море. Разворачиваясь. Пехотинцы готовились к
залпу.
– Ишь ты, – подивился слепой монах.
Лежал он на спине. Смотрел в небо. Держал на вытянутых руках
снаряд, готовый подавать. – Может ты не моряк? Может ты –
артиллерист? Смотри, сколько душ врагов в небо поднимается. Теперь
и умереть не страшно. Пантелей вон уже машет. Зовет за
собой.