- Ты чего? – недовольно косится Актар,
собиравшийся мгновение назад что-то ответить Файсалу.
- А это очень хороший пример того, как
пашто ведут денежные дела, - выдавливаю между всхлипами. – Смотри:
взяться за достаточно сложную и опасную работу. Потратить на неё
время, силы и деньги, необходимые для успешного начала. Успешно
сделать работу. Затем остаться в убытке, потому что у тебя есть
родня, соседи и старейшины…
Мне, конечно, тут же по аналогии
приходит в голову древний анекдот про «бизнес» совсем другого
народа: представители его должны вначале ограбить машину с элитным
спиртным; затем продать его вполцены на чёрном рынке; а все
вырученные деньги пропить вместе с друзьями.
- Не будет такого, - коротко отрезает
Актар и неожиданно громко свистит на всё ущелье. Когда взгляды всей
колонны скрещиваются на нём одном, он зовёт жестом Алтынай
(изображая руками в воздухе контуры женского тела, под громогласный
хохот более чем двух сотен людей).
Алтынай что-то коротко роняет
старикам-финансистам и через несколько секунд останавливает
рванувшего с места коня рядом с нами, ставя того на
дыбы.
- Алтынай, ты должна знать, - теперь
уже Актар смущается, краснеет и потеет. – Судью поймали, но
тамошние старики хотят казнить его лично, по результатам пересмотра
судебных дел, которые он «нарешал». – Вот оставшиеся
деньги…
- У тебя есть твой остаток
прямо сейчас? – не говоря ни слова пуштунам, Алтынай переводит
взгляд на меня и охлопывает себя по штанам и куртке в поисках
заначки. – Или едет с нами на вьючной
лошади?
- С собой, - киваю, извлекая из
кармана трофейной куртки деньги (по взаимному согласованию, я
прямо в кармане ношу сумму, причитающуюся бывшему хозяину моего
трофея в качестве месячного жалования: это полностью соответствует
и легенде, и психологическому портрету такого
служаки).
Алтынай требовательно протягивает ко
мне свою ладонь и я высыпаю в неё всю имеющуюся
наличность.
- Держи, - на туркане обращается она к
Файсалу, поворачиваясь к нему и пытаясь всунуть монеты в его руку.
– Делайте с ним, что хотите, но только голову мне его привезёте?
После всего? Мне надо соблюдать репутацию, - картинно вздыхает она.
– Голова должна хотя бы несколько дней постоять, насаженной на шест
в людном месте.
Файсал хлопает широко раскрытыми
глазами, не понимая ни слова, отталкивая от себя руку Алтынай и
молящим взглядом сверля Актара.