Его слова оказались для меня
настолько неожиданными, что ноги моментально перестали держать и я
тяжело плюхнулась на лабораторную табуретку, так кстати стоявшую
рядом со столом, который играл роль алхимического. Пустые склянки
жалко звякнули, и мысль о нарушении техники безопасности почти
привела меня в себя. Почти – потому что даже если все имеющиеся на
столе ингредиенты смешать в одну кучу, ничего страшного не
случится.
– Этого не может быть, – с трудом
выдавила из себя я. – Зачем кому-нибудь влиять на меня ментально?
Какой в этом прок?
– Возможно, инора Вернер? –
предположил Дитрих. – Сначала располагала к себе, а потом стерла
что-то, что вы случайно узнали?
– Если бы она была менталистом, то
это было бы никак не скрыть, – возразила я. – Да и не хотела она
меня брать. Мне пришлось ее уговаривать.
– Тогда внушала, чтобы вы от нее
отстали?
Я невольно рассмеялась.
– Это у нее плохо получилось. Ей
пришлось меня терпеть два года.
Я помолчала, пытаясь придумать хоть
какое-то объяснение узнанному. Если это, конечно, правда. Я с
подозрением посмотрела на своего собеседника:
– Дитрих, меня проверял менталист
Сыска. Неужели он бы такое не заметил?
– Что у вас в голове кто-то
пошарился? Наверняка заметил и написал в отчете, который вы должны
были подписать. Вы его читали?
– Нет, – смутилась я. – После
ментального сканирования мне было не до этого. Даже если бы
попыталась прочитать, все равно ничего бы не поняла – все
расплывалось перед глазами.
Мне было так плохо после ментальной
проверки, что я подписала, даже не посмотрев, что именно. На тот
момент больше всего я боялась, что меня вытошнит прямо на эти
сероватые листы, заполненные убористым аккуратным почерком. Никаких
других мыслей у меня не было.
– Кружилась голова и сильно
тошнило?
– Да, – я зябко передернула
плечами.
Даже от воспоминаний о проверке до
сих пор было плохо. Нет, мне говорили, что процедура не из
приятных, но что она настолько отвратительна, я не ожидала и не
была к ней готова. Дитрих задумчиво на меня смотрел, чуть склонив
голову набок.
– И все же я уверен, что Сыск так
грубо не стал бы работать, – наконец сказал он. – Вмешательство
было сильнее, чем требовалось для обычного сканирования, но они
наверняка пытались подцепить стертое. Стирал кто-то другой. Думаю,
либо ваша наставница, либо кто-то, кому вы доверяете. Итак, с кем
вы близко общались месяца два назад? Перед гибелью вашей
наставницы, скорее всего. Может, чуть раньше. Или чуть позже.