Там, собственно, была не одна деревня, а как бы не целая дюжина, чуть не половина волости. Посему вместо мирского схода я собрал для разговора выборных старшин, по двое от поселения. Обычно такие люди рассудительнее толпы.
Но тут мужицкое упрямство взыграло. Не знаю почему, может, владелец показался недостаточно грозным? Тощий, бледный и хромой – что из него за помещик!
– Послушайте, почтенные! – Проходя одни и те же рассуждения по третьему кругу, я начал терять терпение. – Вы меня уверяете, что оброки платить не в силах, потому как земли у вас мало, и та неродящая.
– Истинно так, милостивец! Голодною смертью помираем!
– Ты, братец, только не говори, что с голоду опух – на тебе сала, как на кабане. Здесь суглинки да болота, а в Азовской губернии чернозем нетронутый в аршин глубиной и урожай сам-двадцать – обычное дело… Но переселяться, значит, отказываетесь?!
– Помилуй, батюшко! Хоть бы и помереть – да на своей земле!
– Не гневите Господа. Он без людских подсказок решает, когда кого прибрать. А вас еще сто лет здесь оставит, ему такие спорщики на небесах на хрен не нужны. Зато я не оставлю: жалко мне глядеть, какие вы бедные да убогие. Чтоб было кому вас, сирот казанских, призреть – продам деревни к тульским заводам! И мне лучше – а то прибытку никакого…
Елейно-придурковатые выражения сползли со стариковских лиц. Выборные стали переглядываться: а мы, это, не переборщили, братцы? О жизни заводских крестьян слышали всякое – но хорошего мало. Растерянность сменилась испугом:
– Не надо, батюшка! Не хотим к тульским заводам…
– Ладно, будь по-вашему! Не хотите к тульским? Продам к уральским! Что, опять не ладно?! Да на вас, смотрю, не угодишь! – Я обернулся к состоявшему при мне унтеру: – Тимоха! Приказчик демидовский пока еще в уезде, давай-ка седлай коня и дуй за ним! А вы, почтенные, ступайте с Богом!
Опустив головы, старики вышли прочь, чувствуя, что сваляли дурака – не нужно было так прибедняться! Прошло не более получаса, когда робкий стук возвестил возвращение выборных, павших со слезами в ноги:
– Не погуби, боярин! Заплатим без прекословия, колико скажешь! Токмо не отдавай в ту неволю египетскую!
Вернулись старшины не со всех деревень – и ладно. Упрямцы и тугодумы на другой день сменили хозяина. Зачем мне пачкать шпагу усмирением собственных крестьян? У Демидовых заводская стража есть, вот им такие дела впору. С переселением на юг тоже решили. Первыми отправляются охотники, своею волей, во вторую очередь – недоимщики. Переселенцам льгота дается и помощь: хлебом, лесом и земледельческим снарядом. Кто здесь беден, может, там разбогатеет. А справные хозяйства нарушать незачем: если платят вовремя все подати и оброки, сам их не трону и другим не дам.