Когда-то я наивно полагал, что царь рано или поздно перестроит отношения сословий на европейский лад, дав крестьянам свободу от личного рабства и оставив помещикам только землю, в виде военного трофея. Однако в стране, где нет законности, цена свободы невелика. Еще отец государя под страхом кнута запрещал городским жителям записываться в холопы! Громадное большинство крестьян мечтает не о свободе, а о хорошем хозяине. Почему? А вот представьте: заночевала в селе воинская команда с каким-нибудь поручиком во главе. Если у крестьян нет защиты, участь их будет как у жителей вражеской крепости: никакое имущество не останется в безопасности, всем девкам подолы обдерут, а кто посмеет воспротивиться – тому в рыло!
Теперь вообразите, что перед следующим ночлегом лихого поручика встретит у околицы нагло ухмыляющийся мужик: «Тута деревня генерала Страхолюдова, а я прикащик евонный. Тябе, мил человек, чево здеся надо?!» Потом, на вежливую просьбу о пристанище, укажет, что переночевать можно вон в том овине – только, от греха, не курить и огня не разводить. Крупу и муку он готов продать по базарной цене, а насчет курей чтоб и не мечтали – не велено. По деревне зря не шляться, а ежели какая девка на что пожалуется, так поручика самого раком поставят…
Трудных для крестьян ситуаций бывает в русской жизни множество, причем гражданские власти ничуть не более сынов Марса уважают покой и собственность жителей. Бекташевский староста Егор Антипов давно жаловался в письмах на уездных лихоимцев. Пока я путешествовал, новые несчастья приключились.
– Александр Иваныч, благодетель ты наш! Беда с глуздовскими мужиками! Соседи, век бы их не видать! Еще в прошлом годе на поемных лугах наших косцов побили, покалечили, с покоса согнали – а теперь и в Чернореченский лес не пускают, говорят – ихний! Да какой же ихний, когда он спокон веку, от прадедов, наш! А помещик у них Иван Заломаев, лихой человек, злобный и жадный, сам этим всем и верховодит. Как наедут на кого – над бабами охальничают, а мужиков бьют, иной раз и до смерти: брат мой двоюродный Никита от таковых побоев слёг, да потом и помер: нутро ему отбили…
– Погоди, Егор. Давай по порядку. Что, раньше такого безобразия не было?
– Раньше мы бы за себя постояли. А как угодно было твоей милости парней наших в заводскую работу забрать, силы-то и не стало…