Шутники притихли: к алтарю подходил всем известный и уважаемый человек. Он приветливо кивал знакомым, останавливался, чтобы поговорить с людьми; особенное внимание уделял матерям, имеющим маленьких детей.
– По три ложечки в день, не больше. Когда кашель пройдет, все равно давай, еще дня три, – говорил он богатой матроне, только что сошедшей с носилок. Та судорожно уцепилась за рукав врача и стала уговаривать:
– Не ходи, Целерин, не надо, мы достанем тебе справку…
Из толпы тоже послышались голоса:
– Не ходи, Целерин, пережди, скоро все это закончится… мы тебя спрячем… справку купим…
– Спасибо, милые! – Целерин приветливо оглядел толпу, и его морщинистое гладко выбритое лицо осветилось любовью. – Христос меня с такой справкой к себе не примет!
И решительно направился к алтарю. Презид[26], исполнявший императорский указ, как-то съежился и попытался улизнуть, но четверо помощников удержали его. Делать нечего, надо проводить формальный допрос:
– Кто ты?
– Я Цестий Целерин, врач, свободнорожденный римский гражданин. Пресвитер[27] христиан.
– Ты… пресвитер сакрилегов?
– Я.
– Император приказал тебе принести жертву Юпитеру Капитолийскому…
– Non facio! Я не признаю никаких богов, кроме Единого Бога.
– Подумай о себе…
– Делай, что тебе приказано. Мне раздумывать не о чем.
– Ты отправишься в Мамертинскую тюрьму, где будешь подвергнут пытке…
– Deo gratias![28]
Стражники отвели Целерина в специальное помещение, откуда всех, кто отказался возжечь фимиам, ночью вывезут в самое страшное место Рима, об ужасах которого принято было разговаривать только вполголоса.
В наступившей скорбной тишине, из богато украшенного крытого паланкина, вдруг послышался капризный и повелительный женский голос:
– У тебя есть кто-нибудь в Мамертинской тюрьме?
– Но, дорогая…
– Никаких «но»! Найдешь! Палач не коснется человека, спасшего жизнь нашему маленькому Луцию!
– Конечно, конечно… не волнуйся так, в твоем положении это вредно, вспомни, что Целерин говорил…
Этот диалог ослабил драматизм ситуации, в толпе снова послышались смешки. Водоносы предлагали ледяную, чистую воду, но вино в гуляющей толпе уже почти перестали разбавлять. Праздник! Слава доброму императору Децию!
Истошный девичий визг, сопровождаемый мужской бранью, послышался с дальнего конца улицы. Толпа напряглась и притихла в ожидании нового развлечения. Вскоре показалась странная пара: могучего телосложения седой старик тащил за собой хрупкую девушку. Девушка не только вырывалась и царапалась, как дикая кошка, но и норовила локтем или ногой ударить старика побольнее. Тому это надоело – огромной ладонью он отвесил девчонке легкую оплеуху, после чего взвалил на плечо.