Эллиэн, истинный император, ее муж, ее сердце, что разбилось
полгода назад. Если бы не долг перед страной, если бы не ее
нерожденное дитя, она бы отправилась следом за ним в ту же секунду,
как узнала о его гибели.
Жизнь — забавная штука. И сейчас, когда она видит плод их любви,
ей так хочется остаться. Но пора уходить. Обреченный вздох вырвался
из груди женщины. Ничего уже не изменить. Одно она знала теперь
совершенно точно. Кто-то методично вырезает весь правящий Дом
Кайруса, и сейчас уйдет и она. Самое главное теперь — помочь своему
малышу тем, чем она еще в состоянии.
Дрожащими руками Ливерая потянулась к ребенку, маленькое горячее
тельце которого было как будто создано для ее рук. Крик его
неожиданно смолк, и еще совсем мутные серые глазки открылись.
«Глаза твоего отца», — подумала женщина. Легкая улыбка озарила лицо
владычицы словно восходящее солнце.
— Игнис. — Лива протянула руку, в которую страж тут же вложил
серебряный серп. — Запомни, Дримлеон: когда придет время, ты
поможешь ей, ты отыщешь ее и не оставишь, что бы ни случилось. А
сейчас ты должен найти ей семью среди людей. Я не хочу, чтобы о ней
стало известно кому бы то ни было! Для всех мое дитя умрет вместе
со мной… И это будет истиной до тех пор, пока сила в ней не
пробудится и она не сможет постоять за себя. Ты поможешь ей тогда,
а сейчас тебе придется исчезнуть. Придет время, и все встанет на
свои места...
— Я клянусь тебе, владычица, — четко проговорил страж.
Женщина кивнула и еще раз улыбнулась.
— Спасибо тебе, мой друг. Я не забуду тебя даже там, где память
уходит с последним вздохом. — Женщина перевела взгляд на девочку, и
улыбка ее стала еще шире. — Я нарекаю тебя Смерть Несущей,
Майэ’раами, наследницей трона Кайруса. Настанет тот день, когда
Солнце с Луной засияют на одном небосводе, чтобы почтить тебя как
истинную хранительницу Грани. Я обрезаю твою пуповину вместе с
жизнью моей, дарую тебе силу всего рода и надежду, что придет с
твоим правлением.
Серебряный серп охватило голубое сияние. Женщина перехватила
игнис поудобнее и одним точным движением отсекла пуповину младенца.
Лива тяжело вздохнула. Сил почти не было, но нужно было продолжать.
Свободной рукой женщина провела в воздухе, будто пытаясь что-то
нащупать, ощутить. Ее тонкие пальцы резко сомкнулись, и в них
оказалась тончайшая голубая нить.