Габриель проехал еще немного вперед, надеясь, что козел отойдет в сторону и даст проехать без боя. Однако животное не сдвинулось ни на йоту. Тогда Габриель взглянул на выданную доном Орсати «беретту» девятого калибра. Пистолет, заряженный, лежал на переднем пассажирском сиденье; один выстрел промеж выщербленных рогов – и зверюга умрет. Однако Габриель не спешил браться за оружие, ибо козел – как и старинные деревья – принадлежал дону Касабьянке. Если с поганой шкуры козла упадет хоть волосок, прольется кровь, начнется вражда.
Габриель дважды посигналил, однако козел не сдвинулся с места. Тогда, тяжело вздохнув, Габриель выбрался из салона и попытался воззвать к разуму животного: обратился к нему сначала на французском, затем на итальянском, а потом и вовсе на иврите. В ответ козел опустил голову, нацелившись Габриелю в живот. Габриель, убежденный, что лучшая защита – это нападение, принялся размахивать руками и орать как блажной. Пораженный, козел быстро ретировался – шмыгнул в заросли маккии.
Габриель бросился к раскрытой дверце машины, но, заслышав звук, похожий на пение пересмешника, остановился и обернулся в сторону охряной виллы на склоне холма. На террасе стоял блондин в белом и – насколько мог судить с такого расстояния Габриель – безудержно хохотал.
Человек, ожидавший Габриеля на вилле, не был корсиканцем – по крайней мере, родился не здесь. Его звали Кристофер Келлер и вырос он в семье из верхушки среднего класса, в Кенсингтоне. Впрочем, на Корсике об этих подробностях знали только дон Орсати и горстка его приближенных. Для остальных островитян Келлер оставался просто Англичанином.
Более интригующей истории, чем история прибытия Кристофера Келлера на Корсику, Габриель, можно сказать, не слышал, а это уже о чем-то говорило. Единственный сын четы врачей с Харли-стрит, Келлер еще в раннем возрасте дал понять родителям, что не намерен идти по их стопам. Увлеченный историей – особенно военной, – он мечтал стать солдатом. Родители воспротивились, и пришлось на время уступить их требованиям. Юный Келлер отправился в Кембридж, где стал изучать историю и восточные языки. Студент из него получился блестящий и вместе с тем неспокойный – на второй год как-то ночью Келлер пропал без следа. Через несколько дней он, стриженный «под ноль», в форме цвета хаки объявился в отцовском доме – уже как солдат британской армии.