– Только что пришло на твое имя, – сказала мама.
Развернув простую коричневую бумагу, я обнаружила плоскую квадратную коробку, а внутри нее – еще одну коробочку, обитую бархатом, с крышкой на петлях. Я подняла крышку и ахнула.
– Господи! – воскликнула мама.
Это были часы. Таких я раньше не видела. Узкий прямоугольный циферблат обрамляла дорожка из квадратных бриллиантов. Алмазный браслет, на котором держались часы, извивался причудливым, почти растительным узором.
Я вытащила часы. Под ними обнаружилась карточка, на которой Скотт написал: «Для нашей свадьбы – новенькая мелочь, чтобы не нарушать традицию».
– Какие тяжелые!
– Думаю, они платиновые, – заметила мама.
На обратной стороне было выгравировано: «Зельде от Скотта». Я снова и снова вертела их в руках, восхищаясь формой, мерцанием, самим их существованием.
– Детка, ты хоть представляешь, что это за расточительство? Они, должно быть, стоят несколько сотен долларов. Ему не следовало так тратить деньги, это безответственно. Сейчас нужно откладывать сбережения.
Я надела часы на руку.
– Я знаю, как это выглядит со стороны. Но Скотт уже много зарабатывает, а книга еще даже не вышла в свет. Он ищет свое место под солнцем. Дальше будет только лучше.
Все, что он обещал, сбывалось.
Мама вздохнула. Она внезапно показалась мне очень дряхлой, будто за год постарела на десять лет. Ее волосы приобрели стальной серый оттенок, кожа выглядела дряблой и очень бледной – гораздо бледнее, чем просто от зимней нехватки солнца. Мама не казалась больной, просто уставшей и измотанной. Я почувствовала, что могу не обращать внимания на то, что она говорит – что может такая старая женщина знать о современной любви и жизни?
– У нас все иначе, мама. Мы не собираемся соблюдать старые правила.
Она снова вздохнула.
– Честное слово, не знаю, завидовать твоему оптимизму или пожалеть тебя.
Я сняла часы и перевернула их, чтобы взглянуть на гравировку, снова перевернула, чтобы полюбоваться на бриллианты, и краем глаза заметила папу, стоящего в дверях.
– Когда новизна выветрится, – сказал он, и у меня сложилось впечатление, что он говорит не просто о часах, – можешь продать их, чтобы заплатить первый взнос за дом.