На дворе стояло 1 апреля 1920 года, моя свадьба была назначена на 3 апреля, накануне Пасхи и через неделю после выхода романа «По ту сторону рая». Мы с Элеанор сидели по-турецки на ковре в моей спальне, и я училась курить более изысканно. Вдоль стены стояли три новых сундука, наполненные тем немногим, что я забирала с собой в замужнюю жизнь: одежда, белье, туфли и книги, несколько фотографий и коробка памятных безделушек, мои дневники и моя старая кукла Элис.
– Приподними подбородок чуть выше, – велела Элеанор.
Я послушалась.
– В Нью-Йорке будет грандиозно. Скотт зарезервировал нам номер в отеле «Билтмор» на наш медовый месяц, – я протянула Элеанор рекламное объявление, которое Скотт вырвал из журнала и прислал мне.
Она прочитала:
– «Билтмор – это центр международной светской жизни Нью-Йорка». Стало быть, самое то для тебя.
– Он сказал, что в Монтгомери нет ничего даже отдаленно похожего. Там останавливаются миллионеры.
– Вы можете заказывать все в номер.
– И плавать в крытом бассейне! – добавила я. – И он говорит, что на двадцать втором этаже есть бальный зал. Двадцать два этажа! И это еще далеко не самое высокое здание! Крышу открывают, когда на улице тепло, и можно есть прямо под звездами.
Элеанор потеряла дар речи.
– И я увижу «Безумства». – Я изящно затянулась.
– И статую Свободы!
– И небоскребы!
– И ты будешь женой знаменитости!
– Не такой уж знаменитости – по крайней мере, не сразу. Его книга вышла всего несколько дней назад.
– Ну что ж, тогда просто красавчика, а потом и знаменитости – как только пройдет достаточно времени, чтобы люди узнали его имя. Не успеешь оглянуться, и можно будет добавить к описанию слово «богач», и все будут говорить: «Наконец-то нашелся мужчина, достойный нашей Зельды». А теперь еще раз покажи мне часы.
Я распрощались с родителями в холле дома. Никто не говорил о том, что они не едут со мной и почему. Мама и папа вообще почти не разговаривали, только «Береги себя» и «Напиши нам, как сможешь».
Дело в том, что отец уже сказал перед этим:
– Мы считаем, что ты приняла неверное решение, и не будем его поощрять. Выходи за него, если думаешь, что хочешь этого, – мы не можем тебе помешать. Но мы не будем стоять рядом и смотреть, как это происходит.
Мама просто сидела рядом, пытаясь быть стойкой, и слезы катились по ее щекам.