— Это как же так вышло?
— А-м-м-м, — растерялся я на долю мгновения, а затем нашёлся: —
Ворона.
— Ворона? — удивлённо переспросил мужик, достав рулетку и став
делать замеры. — Оба окна?
— Ага. Ну ей же надо было вылететь, — поддержал меня
сержант и следом недовольно проворчал, нахмурив брови: — Иваныч, ты
давай делом занимайся, а не лясы точи. А ты, Роб, иди за мной.
Покалякать надо.
Я послушно потопал за ним на кухню, где мы расположились на
стульях и Козлов стал по второму разу тихим шёпотом уточнять
подробности ночного нападения. Мне опять пришлось отвечать на все
его вопросы, а под конец допроса полицейский уточнил, прищурив
глаза:
— А в котором часу всё это произошло?
— Ну, это было где-то в районе трёх часов ночи. Ты разве не
заметил, что в это время даже мир стал каким-то серым и
недружелюбным? — с натянутой улыбкой произнёс я, пытаясь разрядить
обстановку, а то уж очень она отдавала похоронами.
— Роб, будь серьёзней, — строго попросил Козлов, внимательно
глянув на кота. — Ты уверен, что это не тот же самый пришлый?
— Ага, — кивнул я. — Тот погиб. Растворился в воздухе.
— Он больше ничего не сказал? Только клянчил твою силу?
— Угу, — не блеснул я красноречием, решив до конца всё не
рассказывать сержанту. Там уже были дела семейные. Мне почему-то
захотелось прикрыть Андрея, отнявшего силу у человека-кота.
В этот миг в кухню зашёл мастер и сообщил, что он снял все
мерки, и завтра снова приедет, чтобы завершить процесс ремонта
окон. Я искренне поблагодарил его и проводил до порога.
Как только он ушёл, Козлов проговорил, поправив форменную
рубашку с разводами в районе подмышек и шеи:
— Ну что? Поехали к пепелищу? Или у тебя есть какие-то планы на
остаток дня?
— Ага, есть. И не только на остаток дня. Хотелось бы не
сдохнуть, — заявил я, криво усмехаясь. — А для этого надо как-то
разобраться с пришлыми.
— Тогда поехали, — проронил сержант, засунув ноги в пыльные
ботинки. — Жду тебя в машине. И меч прихвати. А то мало ли что.
Я согласно кивнул, после чего потопал в спальню за клинком, где
обернул его простыней и последовал за полицейским. Тот уже успел
завести «бобик» и открыть все окна в машине. Жара на улице стояла
неимоверная. Я только вышел из подъезда и едва не сгорел. И даже на
миг подумал, что всё-таки солнце стало вредить мне из-за силы рода.
Но, глядя на потную физиономию сержанта, тут же отказался от этой
мысли и сел в машину. Она тронулась с места и покатила по
разогретому асфальту, над которым дрожало жаркое марево. Ветерок
стал приятно обдувать разгорячённое лицо, а в нос ударил резкий
запах бензина и пыли. Но мне он особо не мешал, так как я не
обращал на него внимания, погрузившись в размышления, навеянные
недавней мыслью о родовой силе, которая, к слову, изначально
принадлежала пришлому. Из этого следует, что раз мне для её
использования требуется энергия, то и пришлым для своих
фокусов она тоже нужна. И вот где они её черпают? Хороший вопрос.
Им так же, как и мне, нужны человеческие эмоции или что-то другое?
Я стал мысленно перебирать то, что знаю о деятельности пришлых.
Итак, начну с отшельницы. Она заключает договора с наивными
дурочками, которые потом мрут как мухи. Я пока не знаю, все ли они
померли, но некоторые точно погибли. Значит ли это, что старухе
нужна энергия, которая поступает от людей в момент заключения
договора или ей требуются те эманации, следующие за смертью или во
время оной? Хрен его знает, но я могу биться об заклад, что без
таких договоров сила бабки сойдёт на нет.