— И вы им возразили.
— Да. Так возразили, что чуть друг друга прямо там, возле тела
неостывшего, резать не начали. В итоге вытолкали Мелеагра взашей.
Он побежал в покои Арридея. Как все подумали. И я так же подумал.
Мы не стали его преследовать. Не до того было. Я предложил
разделить сатрапии.
— И вы рассорились теперь уже между собой, — предположила
Таис.
— Нет, вполне мирно всё поделили, — буркнул мужчина, — вот
только Мелеагр не к Арридею побежал, а к Роксане.
Таис схватилась за сердце.
— Ты сказал — ребёнка не будет... Он её...
— Он её убил, — мрачно подтвердил мужчина.
— Боги... — прошептала афинянка, — как же это...
— Потом было большое кровопускание. Человек триста перебили.
Жертвы богу Александру... Пердикка доказал, что достоин перстня.
Действовал быстро, как... — мужчина не закончил фразы, но Таис и
без слов всё поняла.
— Мелеагра казнили? — спросила она совсем тихо.
— Селевк прикончил в храме, куда тот прибежал прятаться, когда
на поле всё закончилось. Несколько горлопанов уже после драки
повязали и кинули слонам под ноги.
Они долго молчали, потом Таис решилась спросить:
— Что теперь с нами будет, Птолемей? Со всеми нами?
Птолемей, сын Лага, ответил:
— Ещё когда Роксана была жива, я предложил им выбрать царя. Не
доверять диадему ублюдку, убогому и нерождённому полуварвару. Они
отказались. Каждый хочет её себе. По ним так лучше пусть слабый
варвар, или дурак, ими можно вертеть, как угодно. Лишь бы не
подчиняться своим вчерашним товарищам. Ну а теперь... Что теперь?
Царём всё-таки будет Арридей. Теперь он Филипп. Третий с таким
именем из Аргеадов. Эти дураки слюни пускали от умиления,
точь-в-точь, как он сам. Дескать — вылитый отец. Не то, что
Александр. Кое-кто помянул эпирскую ведьму. Прибили на месте, за
длинный язык...
— Что же будет с нами? — снова спросила Таис.
— Вы с Леонтиском едете со мной. Чем скорее, тем лучше.
— Куда?
— В Египет. Я отстоял его для себя и, боги свидетели, если
потребуется, отстою не только на словах.
Таис безучастно кивнула.
— Ты не рада? Я думал, тебе нравилось там.
— Рада, — мёртвым голосом ответила афинянка, — там море, в
Александрии. Я так долго не видела его...
Она легла и положила голову на грудь Птолемея, прижалась всем
телом. Он обнял её.
— А регентом всё же будет Пердикка. Это решено. Александр вложил
в его ладонь перстень. Хотя он скорее его просто выронил, пальцы не
держали уже. Пердикка всё лез прямо к лицу Александра, всё
спрашивал.