Осколки - страница 9

На востоке хмурое зимнее небо затянули свинцовые тучи. Холодное дыхание смерти пробирало до костей. Ещё вчера плоская, будто гладко оструганная доска, безжизненная солончаковая пустыня ныне усеяна буграми. Трупы людей, лошадей, слонов. Десятки, сотни, тысячи...

Раздражённая пестротой красок, многоцветьем плащей и попон, пустыня возвращала себе привычный облик. Серая пыль уже сегодня укроет общим саваном всех тех бедолаг, что останутся здесь навсегда. Одних заставляла испытывать судьбу жажда наживы, других — чужая безжалостная воля, третьих — долг. Пустыне всё равно, кого хоронить. Пройдут годы и прах вчерашнего пастуха не отличить от праха того, кто рядился в пурпур и золото.

Ветер, особенно злой на морозе, развевал полы плаща, превращая их в крылья огромной птицы. Антенору почудилось хриплое карканье.

— А вот и вороны. Что б вам моими костями подавиться.

— Сам-то не каркай, — процедил Иероним.

— Так кто всё-таки побеждает? — повторил его вопрос ещё один из сопровождавших стратега гетайров.

— Да хрен его знает, — спокойно, будто о каком-то ничтожном пустяке шла речь, ответил Антенор.

Он подобрал копьё и легко, без какой-либо видимой натуги взлетел на коня.

— Хотел бы я знать, где эта сука, Певкест, чтоб ему танталовой награды до скончания времён не распробовать.

Антенор собирался сказать что-то ещё, но продолжить ему не дали. Кто-то встревоженно закричал:

— Всадники!

— Где? — развернул коня Эвмен.

— Вон там! — вытянул руку Иероним, он тоже разглядел в пылевой завесе несколько конных фигур.

Антенор приложил ладонь козырьком к шлему.

— Наши?

— Поехали навстречу, — приказал стратег.

— А если... — засомневался Иероним.

Его опасений никто не разделил, люди измучались неизвестностью, хотя длилась она вовсе не так долго, как им казалось.

Антенор поудобнее перехватил копьё, толкнул пятками конские бока. Двинулись.

С Эвменом оставалось около сотни всадников. Горстка гетайров, которые сумели вырваться из самого пекла конного сражения, что закончилось катастрофой из-за измены Певкеста. Ирония судьбы — сатрап Персии, трусливо бежавший с поля боя, ещё вчера многими почитался, как образец мужества. Да и сам Певкест, бывший телохранитель великого Александра, спасший жизнь царя в Индии, не забывал прихвастнуть своим бесстрашием. И ведь не надуманным — не сосчитать свидетелей былой доблести Певкеста.