– Здесь не уместны шутки, Рони, –
Зоревар помрачнел и заговорил тише. – На один из отрядов
церковников на юге напало гигантское нечто с шестью лапами и
огромными шипами на спине. И это был не шипохвост и ни один из
хищников, когда-либо обитавший в Огнедоле. А после другой патруль
привез заикающегося коваля, твердившего о собаке, ростом со
всадника на коне. Он уверял, что зверь с четырьмя головами и
глазами, горящими синим пламенем, появился посреди деревни просто
из воздуха, на месте разорвал старосту, схватил мельника и убежал в
лес.
– Как давно это произошло? – горячая
булка с вишней обжигала пальцы, но Оника и думать о ней
забыла.
– Первое донесение пришло два дня
назад: одному из церковников удалось выжить. Тварь исчезла в
близлежащих пещерах, а он загнал двух лошадей, чтобы добраться до
Берилона с известием о случившемся, – Зоревар внимательно посмотрел
в лицо девушки. – Ты что-то слышала об этом? Мне нужно знать, как
давно эти твари стали появляться, и сколько таких нападений уже
произошло.
– Нет, я впервые слышу, чтобы на
людей нападал кто-то кроме отощавшего хасса или стаи крысопсов.
«Это и есть ответ на вмешательство в
ход времени? Появляющиеся из ниоткуда чудовища?»
– Как же все это не вовремя, –
сокрушенно протянул церковник и запустил пятерню в волосы. –
Сначала бунт, теперь еще и это. От мятежников только и жди, что они
начнут раскачивать лодку, когда и без них хлопот не оберешься.
Заметив страх в глазах девушки,
Зоревар широко улыбнулся.
– Не беспокойся, во дворце абсолютно
безопасно. Спокойные годы после восстания магов девятнадцать лет
назад усыпили бдительность стражи и капитанов, но этот недочет уже
исправлен.
Церковник беззаботно улыбался,
смеялся и порывался защекотать изображавшую испуг девушку, но ни
улыбки Зоревара, ни прикосновения солнечных лучей не в силах были
прогнать проснувшуюся в Онике тревогу. Она была уверена, что со
временем случаи появления чудовищ только участятся. Ставшее
союзником время теперь снова обратилось против нее.
* * *
Солнце превратило снег в сверкающие
ручьи и звонкую капель, а ударивший ночью мороз сковал улицы и
переулки Берилона, отрастил на крышах и арках ледяную бахрому. Тихо
звенели обледенелые ветви. Прибывающие в столицу торговцы заполнили
ее слухами о невиданных ранее чудищах, что нападали на поселения и
одиноких путников. Молва ходила от дома к дому, и вскоре добралась
и до дворца и всех его жителей. Занятые новыми сплетнями, служанки
забыли о неугодной им прачке Рони.