Люфир знал о существовании некоего
места, где скрываются мятежные маги, но до последнего времени
искренне полагал, что Командору не известно о его точном
местоположении. В сколь многом он еще ошибался?
– Похоже, ты оказался прав в том,
что далеко не все маги Убежища заняты делом, – понизив голос,
сказала Мелисса, когда под высокой аркой появился Цейра с двумя
товарищами. Их лица не предвещали ничего хорошего. За спинами
тройки топтался мальчик лет десяти, всем своим видом выражающий
желание убежать подальше.
– Я приношу свои искренние извинения
за произошедшее у храма четырех стихий, – Цейра остановился в
десятке шагов от троицы. – Как и всякий вольный маг, вы понимаете
мою нелюбовь к церковникам, а тем более к этим ментальным
предателям. Что уж говорить о Смиренных.
Цейра посмотрел на Люфира и
ухмыльнулся в предвкушении предстоящего акта правосудия.
– Кстати, прошел тут один слушок.
Даже вообразить такое сложно: в Убежище пришел Смиренный! Я с
товарищами, конечно же, не поверил этому отвратительному наговору,
но вдруг оказалось, что один мой юный друг узнал этого лицемерного
гада, якобы стоящего за покой и гармонию в душах магов. А, как по
мне, это не что иное, как жалкое пресмыкание перед Церковью. Иди-ка
сюда, парень.
Спутники Цейры вытолкнули
упирающегося мальчишку прямо ему в руки. После неудачных попыток
вырвать плечо из пальцев Цейры, парнишка притих и со страхом в
глазах посмотрел на Люфира. Лучник помнил мальчика даже лучше, чем
тот его.
– Так вот, мой маленький друг
рассказал об ужасном дне, когда он, будучи семилетним ребенком,
стал свидетелем того, как его отца схватили маги Ордена. Он был
добропорядочным жителем Огнедола и прекрасным магом, но устал от
несправедливости церковников, а воспротивившись, стал добычей
находившихся тогда в деревне Смиренных. Тогда мальчик лишился отца,
а лицо капитана отряда магов Ордена стало приходить к нему в ночных
кошмарах. Я думаю, что ребенок имеет право на правосудие. Это тот
Смиренный, которого ты видел, парень?
Тот кивнул, пытаясь спрятаться за
Цейрой от внимательного взгляда Люфира.
– Вот видишь, – на ладони Цейры
вспыхнуло пламя. – Не знаю, почему Волин позволил тебе остаться.
Старик стал слишком мягок. Но, если он забыл о страданиях, что
терпят маги из-за Церкви и Ордена, то мы об этом хорошо помним. И я
позабочусь о том, чтобы у тебя осталось напоминание получше, чем
это уродство на твоем лбу.